Фельдман поднял винтовки. Стащил с мертвых конвоиров полушубки и валенки, снял с солдат шапки и тяжело вздохнув, сказал:
– Одевайся, надо идти, идти, туда, в сторону колючки… нас не заметят. Не заметят, нас не заметят, есть шанс, хватятся под утро, у нас есть время! Есть время…
Павел вздрогнул и посмотрел на Фельдмана равнодушно и обреченно. Он понял, что стал другим человеком. Совсем другим человеком…
Ветер играл с верхушками сосен. Он их гнул и раскачивал из стороны в сторону. Ветер веселился. Холодные потоки воздуха вздымали вверх кучи снега. Метель подпевала этому шутнику. Она швыряла мелкую ледяную крупу на почерневшую и нахохлившуюся зимнюю тайгу. Разметала поземку между высоких елей и корявых берез. Ветер давал ей силы. Он давал ей власть. Он давал ей свободу. И она этим гордилась. И она это знала.
Уставшее и замороженное солнце лениво вывалилось из-за синей горы. Лес насупился и неохотно проснулся. Но радоваться не было сил. Впереди была такая долгая зима. Такая долгая и холодная…