Падшие в небеса. 1937

Но Андрон даже не решался узнать, как ее имя и фамилия. Он не хотел этого делать! Он боялся! Он боялся даже к ней подойти. Ему казалось, она испугается человека в форме. Она – такая воздушная и хрупкая, и он – лейтенант НКВД! Нет! Нужно ждать! Судьба сама предоставит ему случай. Он верил в это! Он просто любил. Он любил эту девушку всем сердцем. Он любил ее на расстоянии. Он любил ее за то, что она просто была. И частенько, напросившись у начальства, он возил спецпочту в горком, чтобы лишь мимолетно увидеть ее. Он лицезрел ее лишь считанные секунды, но этого хватало Маленькому на целый день.

А по вечерам в своей комнате в коммунальной квартире он пытался даже рисовать ее образ карандашом на бумаге. Он пытался выводить ее портрет пальцем на запотевшем стекле. Он пытался рассмотреть ее силуэт в облаках, летящих над головой, над этим городом! Над этой землей! Андрон стал другим. Он ощутил в себе какую-то ранее неведомую ему энергию добра! Энергию чего-то совсем не злого. Он поменялся. Ему вдруг стало жаль бродячих собак. Ему вдруг стало жаль стариков, еле ходящих по улицам. Ему стало жаль некоторых арестованных! И Андрон, как ни старался, ничего не мог с собой поделать. Он словно внутренне разделился надвое. Один Андрон характерный и исполнительный, дерзкий и волевой, сильный и правильный все время подгонял второго Андрона, романтика и мечтателя.

– Я не понимаю, кому это я все говорю? А? Я говорю, а ты, Андрон, как будто летаешь в облаках. Ты меня слышишь? – зло спросил Поляков.

Маленький, очнувшись, виновато дернул головой, тяжело вздохнул и ответил:

– Так точно!!! Слышу, товарищ майор!

Поляков скривился. Ему не понравился ответ. Он затянулся папиросой и, покачав недовольно головой, махнул рукой. Подошел к окну, посмотрев в мутное стекло, тихо вымолвил:

– Ну что встал как солдафон, садись. Садись. И расстегни ты пуговицу! Что тебе, китель по шее мал?! Все время вон как твоя физиономия краснеет! Мал, так сходим к начальнику ХОЗО, пусть выдаст тебе китель размером больше! Что потеешь-то как лошадь?!

Маленький выдохнул с облегчением и, расстегнув китель, сел на табуретку. Ему захотелось закурить, но он не решался спросить разрешения. Курить в присутствии начальника – совсем обнаглеть! Андрон замечал, что этот майор как-то «нездорово» его опекает. С самого приезда Поляков хлопотал за Андрона. «Выбил» ему комнату в коммуналке, в центре. Назначил его в «свой» отдел. Да и первое дело подбирал лично! Маленький чувствовал интерес этого человека к своей персоне. Андрон хотел довериться майору, но побаивался. Ведь его в школе следователей учили не доверять никому, даже своим близким товарищам! Не доверять до конца! Потому как сотрудник НКВД должен быть бдительным! И у каждой дружбы должен быть свой предел!

– Кури, Андрон, кури. Нам с тобой сейчас надо все обсудить. Пойми, Андрон: то, как ты раскрутишь это дело, так себя и зарекомендуешь. Я тебе лично подбирал дело поскандальнее. Лично! Лично тебе помогал. И вот, тебе осталось-то совсем немного. Просто заставить говорить этого журналиста. Просто заставить. Полдела есть. Полдела готово. Нужен масштаб. И все. Пойми. Я знаю. Сейчас самое время. Если ты найдешь масштаб, значит, схватишь удачу за хвост. А найти масштаб тут нетрудно. Посмотри, вон этот Клюфт – у него же на роже написано, что он враг народа! Немец! Свое происхождение скрыл! Общался с Самойловой! Писал всякую ерунду! И более того, признался, что писал из библии! Второе – этот Смирнов. Его шеф эту ерунду прошляпил. А прошляпил-то как? Никто не знает?! Все статьи этой Самойловой тоже пропускал! И третье – кто общался с ними еще?! Есть еще один человек… есть. Тут у меня чутье! Что мы имеем, в конце концов?! Устоявшуюся группу из четырех человек! И я уверен, группу, созданную давно и окопавшуюся в наших государственных структурах! В горкоме! В газете краевой! На республиканский уровень это дело тянет! Пойми, на республиканский! И тут вполне можно запрашивать это дело, рассматривать особым составом суда! Пойми! Краевого уровня! А это значит – доклад в Москву! А это значит, ну ты сам должен понимать, что это значит! – Поляков повернулся и как-то злорадно улыбнулся лейтенанту.

Маленький чиркнул спичкой и закурил. Он посмотрел в глаза своему начальнику. Этот нездоровый блеск. Словно у охотника, который идет на медведя, спящего в берлоге. Он идет убивать зверя только потому, что ему хочется посмотреть, как умрет этот большой и красивый зверь. Как потухнет жизнь в глазах этого таежного великана. Охотник идет убивать потому, что боится зверя. Он боится его когтей и поэтому убивает его спящим. Выманив из берлоги собаками и не дав подняться, просто пустив пулю в лоб. Так и Поляков. Он хочет просто убить зверя. В берлоге. Или возле. Не дав ему опомниться. Не дав ему возможности защищаться. Да и вообще не дав ничего понять, за что же все-таки его убьют.

Маленький тяжело вздохнул. Он машинально взглянул на свои сапоги. На них засохли едва заметные капельки крови. Коричневые пятнышки сейчас были похожи на брызги от кофе.