Падшие

— Нет — ответил я. У меня сейчас вертелось в голове совсем другое, как я расскажу это сестре? Что теперь будет с нами? Даже если я совершеннолетний, её могут забрать у меня, ведь я не работаю, образования нет. Нужно было теперь думать о вещах, которые раньше меня не беспокоили. В детдом я её никогда не отдам, ни при каких обстоятельствах. Но её могут забрать принудительно, что делать? Сейчас эти вопросы вертелись снова и снова в голове. И я решил спросить его.

— У меня её заберут? — прошипел мой голос.

— Да, вероятность большая — с некоторым сожалением произнёс он. Но при условии, что у вас не хватает средств, что вы неспособны обеспечить себя и свою сестру. Так как вы совершеннолетний, то при условии хорошей работы и зарплаты, а также, что вы будете способны уделять достаточно времени своей сестре, то её оставят с вами.

— Ясно — произнеся холодным голосом, отрезал я.

Понимание того, что у меня ничего нет, приводило в ещё большее состояние растерянности. Сейчас мысли о том, что мы больше её не увидим, ломала и вводила в состояние слабости духа. Когда Света проснётся и узнает эту новость, думаю, она уже навсегда изменимся в моих глазах и это был один из страхов, который посещал мою душу. Полицейский всё также сидел, с опущенной головой воспринимая это как часть себя. Может я и не прав и это просто бред мыслей сломленного горем сына, а может это просто черта моей новой жизни начавшейся с той минуты, когда я открыл дверь человеку в тёмном плаще. После 10 минут нашего молчания я всё же собрался с мыслями и заговорил с ним.

— Сколько у меня времени на всё это?

— Думаю неделя после того как откроют дело. После этого к вам придут приставы и будут оформлять вас как единственного опекуна. Если бы я мог помочь вам и вашей сестре, но здесь я бессилен. Я ещё раз вам соболезную, извините мне пора идти. Он встал со стула и пошел в прихожую накинул плащ и запер за собой дверь. Проводив его, я тихо отправился в комнату к сестре. Она лежала на правом боку, и всё что я мог сейчас это смотреть потухшим взглядом на нее, и желать, чтобы она крепко спала. Сначала промелькнула мысль разбудить её и сказать ей всю правду, но что-то держало меня на месте, наверное, это был страх, страх смотреть на неё, и представляя в голове моменты как меняется наша жизнь всё больше и больше добивала меня. Вернувшись на кухню и убрав всё со стола, открыл окно и достал сигарету. Ночь была холодная, ветер выл и порывами охлаждал кровь внутри, разогретую после приёма алкоголя. Мысли о смерти меня не отпускали, находясь в бессмысленном состоянии апатии, всё ещё вспоминал вечера, которые мы провели вместе. Закрыв окно, я прильнул к стене и опустился вниз, всё так сразу и в один день, это несправедливо, это как-то неправильно. Почему она, почему мы? На эти вопросы мне не дано было ответить. Закрыв глаза, я и не заметил, как уснул, проснувшись около 8 утра, я так и остался сидеть на полу. Из комнаты доносился лёгкий шум, и я подумал, что проснулась Света. Мысль о том, что она сейчас придёт сюда и спросит про маму, будоражила меня. Встав с пола, я отправился в комнату и увидел, что она уже заправляет кровать, я старался не отвлекать её от дела и просто стоял и тихо наблюдал. Тут она пошла в другую комнату и увидела, что там никого нет, затем отправилась ко мне на встречу, думая над подбором слов я не так и не выделил для себя главное, что же ей сказать? Подойдя ко мне она, с туманным взглядом посмотрела на меня и резко выбросила.

— А мама где? Разве она не пришла вчера? Что случилось? — бросая в меня вопросы, стояла и пристально смотрела мне в глаза.

— Свет, послушай, так получилось, что мама не придёт — запинаясь, произнёс я.

— Что? Что случилось? А когда она придёт? — испуганно ещё раз спросила она.

— Она не придёт, больше не придёт — быстро произнёс я, наклоняя голову вниз и стараясь не смотреть на неё.

— Что? — задыхаясь, переспросила она меня. Что ты говоришь? Как не придёт? Ты что? И догадавшись по моему тону и выражению лица о случившейся беде, упала на пол, заливаясь слезами, быстро подбежав, поднял на колени и обнял как последний раз. Её плачь, это не было плачем, это был вопль, убитой горем девочки, которой ничего кроме этого не оставалось. Я не любил слёзы и всегда презирал тех, кто стонет, но сейчас это был не тот случай. Где-то спустя час, она успокоилась, напоив горячим чаем, уложил её немного поспать. Стараясь не отходить от неё, прилёг рядом, она временно успокаивалась, и снова начинала. Думая обо всём этом, хотелось забыть бы, сегодня всё что произошло, но такие дни не забываются. И одно лишь в голове мелькало, сегодня наша жизнь меняется. Так начался, и закончился этот день.