Падший

Когда Ксандр откинул капюшон своей толстовки, и ухмыльнулся молчаливому «ох, дерьмо» в её глазах.

***

«Иисусе». Каринну пригласил Жнец. Более того — у неё уже был Жнец между бедрами. Покалывание в глубине души стучало по её совести, как проклятое всплывающее окно с порносайта. «Идиотка».

Ну на хер его.

Он шагнул к ней.

— Имя.

Она дерзко вздернула подбородок.

— Ты первый.

Он рванулся вперед, ладонью целуя её горло быстрее, чем она успевала увернуться.

— Когда я задаю тебе вопрос, отвечай.

«Хорошо. Я подыграю».

— Лекси. Лекси Бейн.

Его глаза сузились.

— А какое настоящее имя?

— Это мое настоящее имя. Прими или отвали.

— Врешь.

Ни за что, черт возьми, она не сказала бы ему свое настоящее имя. И вообще, как он узнал, что она лжет?

— Не имеет значения. — Он отпустил ее шею и отступил. — Раздевайся.

Она мысленно покосилась на его просьбу.

— Если подумать, я передумала.

— Ты не передумала. Когда зовут садисты, ты сбрасываешь свои чертовы трусики и наклоняешься.

— Некоторые девушки, может быть, но не я. — Толчок в его грудь ничего не дал, кроме как заставил её задуматься, достаточно ли силы у нее, чтобы ударить его по заднице.

Он толкнул её кончиками пальцев, и она отлетела на подушки. В истинном духе Джекила и доктора Хайда, Языколингус прошлой ночью, по-видимому, уступил зловещему Мистеру Жнецу. Он бросил своё кожаное пальто на пол и оседлал её.

— Я бы не стал бороться.

«О, я думаю, ты бы это приветствовал».

— Иди на хер. — Она ударила его по лицу, и что-то мелькнуло в его глазах. Не гнев или ненависть. Он выглядел возбуждённым. Как будто она выпустила зверя.

Ксандр сжал её руки над головой и прижался всем весом к её телу. Она извивалась под ним. Его грудь тяжело вздымалась, и взгляд упал на холмики, неловко прилипшие к его лицу, как будто она собиралась подать их на блюдечке с голубой каемочкой.

Его язык скользнул по губам, и он направился снова в сторону бёдер. Она сделала мысленную попытку остановить его, но от его запаха одеколона её глаза закатились, она была очарована и полностью противоречила своему здравому смыслу.

«Насилующий ублюдок» снова и снова проигрывался в её голове. Но его глаза, эти жадные серебристые глаза, черт возьми, чуть не сожрали её заживо.

— Я сломаю в тебе этот дикий дух. Как грёбаную лошадь. Я буду скакать на тебе, пока ты не сдашься и подчинишься каждой моей команде.

— Я никогда не уступлю тебе, — проговорила сквозь стиснутые зубы.

— Насколько я помню, ты именно так и поступила. — Он улыбнулся, и его ищущие пальцы скользнули к её джинсам, где он сдвинул трусики в сторону. Брови приподнялись от того, что, должно быть, было самой влажной хлопок в этой адской дыре.

Что за глупая и извращенная шутка сделала женщину такой восприимчивой к мужским пальцам на её теле?

— Ты мокрая? — в его голосе слышалось удивление, от которого у неё в горле выступила желчь.

Она проклинала собственный клитор за то, что он такой прожорливый. «Предательская, любящая пальцы шлюха».

Стыд и отвращение перевернулись в её животе.

— Я только что трахнула пилон, а сам как думал? — По правде говоря, она танцевала каждую пятницу и субботу вечером, и ни разу не чувствовала необходимость менять трусики после. Да, у неё была странная жизнь. Ванильные отношения, безусловно, имели свою долю скучных моментов. Не помогло и то, что в течение многих лет Каринна избегала секса как чумы, пока получала медицинскую степень.

Хотя это граничило с мазохизмом. Этот человек был опасен. Возможно смертельно. Он также вполне мог быть одним из мужчин, ответственных за смерть её сестры.

Возможно, это не имело никакого отношения к сексу. Может быть, её возбудила драка. Как адреналиновые наркоманы, которые прыгали с самолетов и боролись с аллигаторами.

«Больна, Каринна. Ты больна».

— Какой у тебя интерес к садистам? — Разъяренный изгиб его губы как бы отбрасывал атмосферу и вызывал у неё желание засмеяться, за исключением того, что в его глазах был взгляд питбуля, предупреждающий её, что ей лучше даже не думать об этом.

Дерьмо. Её возможность ускользала. «Не обижайся, Каринна». Жнец или нет, этот парень был бесплатным входом в клуб. Ты всегда можешь убить его, если он попытается что-то сделать. «Играй».

— Хочу в клуб.

— Зачем?

— Чтобы угодить тебе.

Он наклонился, словно собирался поцеловать её, и у Каринны перехватило дыхание. Его губы на мгновение замерли на её губах, дыхание пахло чистотой, как тёплая мята. Она закрыла глаза, мысленно поклявшись исчезнуть в безопасном месте, если понадобится.

Шетина защекотала её щеку, когда он заговорил слова, которые она не знала. Русский? Нет, она слышала русский. Определённо больше сжимания и скручивания языка.

Её желудок сжался, хотя она и не понимала смысла того, что он сказал. Власть, на каком бы языке он ни говорил, удерживала её прижатой к подушкам под собой, умоляя её отбиться от него или сделать что-нибудь безумное, например, поднять голову и поцеловать его.