Падший

— Накорми. Черт его побери. Сожри — От смеха её голова склонилась и покачивалась по цементному полу. — Я отказываюсь от еды. Может быть… Я буду слишком худой для них. — Легкость в её голосе не соответствовала словам, которые она говорила. Она явно сошла с ума. — Последняя девочка… она была крупнее. Я видела, как они насиловали её. Они её съели. — Её голова истерически заметалась. — Монстры… они любят плоть. Я видела, как эти свиньи ели её, как помои из корыта. — Её взгляд блуждал по потолку, как у шизофреника. — Меня пропустят. Они не захотят меня. — Она встала на колени, демонстрируя свою тошнотворную скелетную форму, испещренную вмятинами и синяками, порезами и небольшими потемневшими пятнами, которые вполне могли быть ожогами.

Небольшие перевороты в животе у Каринны переросли в рвотный позыв, и она уперлась ладонями в бетонный пол сдерживая рвоту, подступившую к горлу. Стены сомкнулись вокруг неё, и дыхание вырывалось короткими выдохами.

«Смех. Маски. Огонь. Кровь. Насилие».

Ад, из-за которого Лолита не спала по ночам и кричала.

«Нет, нет, нет». Ей нужно найти выход. В отличие от другой девушки, у Каринны не было ошейника. Ксандр снял его где-то ночью, после того, как они впервые занялись любовью.

Шанс на побег.

Часть её хотела умереть. Рыдать и позволить этому аду поглотить её. Но что-то дикое внутри звало её. Инстинкт выживания.

«Убей их. Убей их, прежде чем они убьют тебя».

Да, она убьет их всех, прежде чем отдаст им себя.

Она снова перевела взгляд на девушку.

— Я найду способ вытащить нас отсюда. — Спокойствие в собственном голосе удивило её, учитывая переполняющую её панику.

Звуки, похожие на плач или, может быть, смех, пробежали по её коже. Глаза девушки встретились с её, губы скривились в отвращении.

— Выхода нет. — Она подняла цепь, прикрепленную к её шее, и склонила голову набок. — Нет. Здесь мы умрём.

Каринна часто слышала, что жертвы сближались в неволе. Женщина уже смирилась со своей судьбой. Сошла с ума. Это как пытаться убедить труп бороться за жизнь.

— Ты, может быть. Не я. Меня отследят. За мной придут.

Девушка улыбнулась, её тело дернулось от смеха.

— Твою мать. Что за глупая девчонка. — Она покачала головой. Из-за одной из своих мисок с едой она подняла предмет и бросила его в её сторону, он приземлился прямо перед Каринной.

Подняв его, Каринна осмотрела крошечный золотой браслет, который выглядел точно так же, как тот, что дал ей Ксандр.

— Ага, рассказывай сказки. Он подарил тебе его? Говорил, какая ты красивая и как он влюбился в тебя? Он сказал, что защитит тебя? — Она подползла к ней, остановившись, когда цепь дернула её за позвоночник и заставила вздрогнуть. Когда боль, казалось, утихла, её лицо расслабилось. — Браслет? Чтобы другие поняли, что ты готова. Тебя предали. Никто за тобой не придет. — Увядающая улыбка боролась со слезами, выступившими в её глазах. — Надеюсь, они сожрут тебя первой. — Она разразилась истерическим смехом, от которого у Каринны к горлу подкатила тошнота.

Рвота вырвалась изо рта, расплескавшись по полу.

«Не меня». Она закрыла глаза и прижала подбородок к груди. «Думай. Найди выход».

Сапоги застучали по полу над ними.

Её мучители вернулись.

***

Грохот цепей вырвал Ксандра из сна, когда он поворачивался на своей кровати. Пока сон всё ещё пытался завладеть им, в его голове промелькнуло воспоминание о раннем вечере.

Стоны Карины.

— О Боже! Ксандр! Пожалуйста!

Он привязал её к кресту. Проник в её самый темный страх — единственную надежду, за которую цеплялась Каринна — её контроль. Ксандр вырвал его у неё так же легко, как если бы взял погремушку у ребенка, наблюдая, как она корчится в нервном ожидании каждого удара хлыста. Пореза лезвия. Жара от пламени. Всё это физически никогда не касалось её кожи. Он играл с её разумом, завладел её страхами и довел её до вершины физических мук, прежде чем разрушить её страдание удовольствием — чистой, безжалостной снисходительностью с его стороны.

Страх и боль прошли достаточно быстро, когда он смог после этого поклоняться её телу.

Он опустил руку, чтобы притянуть её к себе, но остановился.

Его руку что-то удерживало.

Глаза Ксандра распахнулись, и в его венах заструилась паника, когда он уставился на наручники, приковывающие его запястья к кровати. Туго. Он оглядел комнату, его глаза не заметили ничего, кроме отсутствия Каринны.

«Бл*ть. Бл*ть».

Он дергал за сталь, стиснув челюсти, пока цепь не сорвалась.

Детали прошедшей ночи проскользнули в его голове, как в перемотке. «Каринна привязана к кресту. Подвешена на подвесных тросах. Я на ней в ванной и в своей постели».

Ни разу Ксандр не терял бдительности с ней, пока она, наконец, не отключилась на нём.

Как он смог так крепко уснуть?