Падший

– Ей до сих пор снятся кошмары. Санитар в больнице сказал мне, что она просыпалась с криками почти каждую ночь перед тем, как ее не выписали три дня назад.

Джей помрачнел:

– Никодим наложил на нее чары лично. Воспоминания не должны причинять ей беспокойство.

– Ты же слышал рассказы о солдатах, которые лишались рук или ног во время сражений, а потом все равно ощущали конечности после потери. – Одетта уставилась на Селину, когда та встала и подошла к Пиппе, чтобы помочь с посылкой, за что получила выговор от подруги за то, что таскает такие тяжести. – Может быть, она просто слишком многого лишилась, – закончила фразу Одетта.

Они оба повернулись, когда мальчишка пробежал мимо них, ветер растрепал уложенные складки юбки Одетты и подол пальто Джея. Громкий смех срывался с губ мальчишки, пока его друг несся следом за ним. Напевавшая себе под нос брюнетка за витриной на другой стороне улицы выглянула в окно, чтобы тоже взглянуть на происходящее.

– Нам лучше уйти, пока никто не заметил нашей любознательности, – проворчал Джей.

– Еще минутку.

Выражение его лица немного смягчилось.

– Разумеется. Сколько тебе угодно.

Одетта вскинула брови.

– Осторожно, mon cher grincheux[51]. В один прекрасный день я могу обвинить тебя в сентиментальности.

– Я жду здесь не ради ее благополучия.

– Да неужели? – ухмыльнулась Одетта.

Он уставился на шрамы на тыльной стороне своей ладони.

– Ты помнишь тот вечер, когда мы отправились на поиски Мо Гвай?

Одетта кивнула, посерьезнев.

– Ты сказала, что обыщешь все земли со мной. Что сожжешь колдуна в пепел за то, что он сделал со мной, – продолжал Джей. – Потому что я твой брат.

Одетта снова кивнула, ком встал у нее поперек горла.

– Селина Руссо тебе небезразлична. – Он сделал паузу. – Ты моя сестра, Одетта Вальмонт. До скончания времен.

Не говоря ни слова, Одетта потянулась и взяла его за руку. Джей вздрогнул, но потом переплел свои покрытые шрамами пальцы с ее пальцами. Совсем не характерный для Джейяка жест, который тронул Одетту в том месте, где когда-то билось ее сердце, и магия темного дара заставила кровь в ее груди бежать быстрее.

– Ты когда-нибудь желал что-нибудь изменить в своем прошлом? – спросила она, когда они продолжили наблюдать за тремя особами, занятыми попытками обустроить магазинчик. – Жалел о чем-нибудь?

– Бессмертная жизнь слишком длинная, чтобы зацикливаться на сожалениях.

– Я пригласила Селину в наш мир, – вздохнула Одетта. – Быть может, если бы я этого не сделала, ничего из тех ужасных событий не случилось бы.

– Может быть. Однако решением самой Селины было отказаться от воспоминаний.

– Разве? – спросила Одетта едва слышно. – Бастьян сказал, он бы предпочел настоящую смерть.

– Он всего лишь мальчишка. Мужчина не прячется от своих страхов. Он встречает их лицом к лицу.

– Хотелось бы мне сделать его снова мальчишкой.

– Тогда получается, ты хочешь его уничтожить. – Голос Джейяка прозвучал резко.

– А ты сам когда-нибудь мечтал быть уничтоженным? Или мечтал вернуться к более простой, легкой жизни?

– Нет. – Он встретил взгляд Одетты, яростный огонек метался в его темных глазах. – Потому что тогда бы я никогда не встретил свою семью. Не нашел свою бы цель. Для меня это награда, достойная того, чтобы вытерпеть сотню тысяч порезов и утратить каждый осколок моей проклятой души.

Одетта сжала его руку.

– Вот видишь? – сказала она. – Какой ты сентиментальный.

Нечто похожее на ухмылку растянуло губы Джея. А потом рука об руку они ушли из своего тайного наблюдательного пункта, скрывшись в сгущающейся тьме аллей.

Джей

Шин Джейяк недовольно уставился на своего подопечного на другом конце комнаты. Нет, стоит уточнить. Больше не подопечного. Теперь это был его брат по праву крови.

Себастьян Сен-Жермен. Новорожденный вампир Львиных чертогов, которому всего лишь месяц от роду.

Жаль, что телесные наказания не одобрялись его братьями и сестрами. Если кто и заслуживал хорошей взбучки, так это Бастьян.

Как будто прочитав мысли Джея, Бастьян ухмыльнулся, и угрюмая усмешка искривила губы юного вампира. В полуприкрытых глазах Бастьяна заплясал огонек самодовольства. Он указательным пальцем гладил Туссена по подбородку, зачарованная змея приподняла хвост и покачала им из стороны в сторону, будто это маятник на часах, а затем, скрутив его в кольца, уложила у ног Бастьяна.

Джей подумал, что, вероятно, стоит встать и прочесть Бастьяну еще одну лекцию о правилах хорошего тона, однако темнокожая женщина с заостренными ушами и вздернутым носиком – явно дитя любви смертного и какого-нибудь токкэби[52] – прошествовала мимо него. Спелые виноградины падали из ее тонких пальцев, пачкая дорогой ковер под ее босыми ногами. Тощий колдун скользил следом за ней, словно тень, то и дело наклоняясь, чтобы подобрать брошенные ягоды, и жадно облизывал пальцы с опасным блеском в лиловых глазах.