Падший ангел

— Если бы… Мы должны работать, — Фарида наклонилась вперёд, и своим намётанным глазом пробежалась по циферблатам и показаниям на шкалах.

Малик и Кармайкл поднялись в воздух на этом конвертоплане "Оспри" для проверочного полёта, импровизированный затяжной прыжок был лишь частью работы. «Оспри» провёл последнюю неделю в ангаре, где ему заменили один из турбопропеллерных двигателей. Роллс-Ройс и владелец самолёта Джай Чень хотели убедиться, что конвертоплан готов к работе, поэтому Чень нанял двух женщин как часть компании «АркЭйр», маленькой транспортной логистической компании, работающей в этом уголке восточно-китайского моря.

В этой работе было мало вдохновляющего, по большей части этим лёгким транспортом летали между Хэншей и материком, или вылетали в Гонконг и Макао — но это позволяло Фариде и Эвелин делать то, что они любили. «АркЭйр» всегда был забит заказами под завязку и им никогда не хватало лётного времени для проверочных полётов. А, когда они не летали для Ченя, он разрешал им летать в своё удовольствие или провести выходные на любой из вечеринок на тропических островах, где проходили флешмобы, концерты и пользовались популярностью экстремальные виды спорта.

— Всё хорошо, — сказала Фарида, вглядываясь в температурные датчики нового двигателя. — Зелёный по всем параметрам. Я думаю, что мы можем дать знак окончания нашему плохому парню. Или может я возьмусь за штурвал, а ты повторишь мой подвиг?

Эвелин поморщилась.

— Клиффдайвинг, да. Дюнбординг, окей. Даже регулярные прыжки с большой высоты и поздним открытием парашюта. Но если я выйду из самолёта, то я обычно не лезу в воздухе обратно… — она отвернулась — Кроме того, мы должны вернуться в ангар. Я обещала Ли позвонить сегодня.

Фарида попыталась, но ей не удалось скрыть сердитый взгляд, который автоматически омрачал её лицо всякий раз когда речь шла о Ли Гоне.

— Конечно, верно, — сказала она, надев наушники пилота с микрофоном. Фарида рассеянно коснулась большим пальцем крохотного пирсинга Монро над верхней губой и нахмурилась. Это выдало её и она возненавидела себя за то, что показала так легко раздражение.

Эвелин, естественно заметила этот жест.

— Я бы хотела, чтобы ты поладила с ним, Ри. Я имею в виду, что знаю, он хотел бы быть менее буйным…

— Да он на голову больной, в этом все его проблемы! — выпалила Фарида прежде, чем поняла, что сказала. — Впрочем, это не моё дело диктовать тебе, с кем встречаться, — добавила она, пытаясь остыть.

— Нет, это не так, — голос Эвелин похолодел, — Ли не такой парень, как другие с которыми мы встречались: проходимцы или дети богатых родителей. У него есть планы, есть амбиции, — сказала она защищаясь, — и он относиться ко мне хорошо.

На этот раз Фарида подумала, что лучше будет промолчать. Насчёт Гона она могла ответить дюжиной колкостей, начиная от его воспитания в сомнительной семье до буйного нрава и случайных вспышек гнева. Но всё это уже много раз обсуждалось между двумя подругами и никогда не находило разрешения. Она не хотела лезть в личную жизнь Эвелин и в очередной раз напоминать о неправильном выборе, не хотела дистанцироваться от женщины, которая была её единственным другом с самых первых дней на Хэнше, когда казалось, что этот город собирается съесть её живьём. Но она не могла игнорировать того, каких мужчин выбирает Эвелин. Ей не нравилось это.

Фарида прервала любую последующую дискуссию, подключившись к общему авиационному каналу и связавшись с диспетчерской Хэнши.

— Эйч–Эй–Си, это АркЭйр ноль–девять–девять. Проверочный полёт завершён, мы возвращаемся на базу. Запрашиваем разрешение на возвращение на Альфа Альфа Один Четыре, конец связи.

Искусственный голос затрещал в её ушах.

— АркЭйр ноль-девять-девять, Эйч–Эй–Си подтверждает. Место для посадки очищено, конец связи.

— Поняла, — сказала Эвелин, взявшись за штурвал. Свободное и лёгкое настроение витавшее до этого разговора в кокпите улетучилось.

— Конечно — обронила Фарида, глядя в сторону. Её глаза остекленели будто она заглянула внутрь себя.

— Я проверю свою съёмку, — произнесла она.

Внезапно она снова падала в небо, ей показалось, что пол ушёл из-под ног. Но на этот раз всё происходило только в её голове. Кожа Фариды покалывала от призрачной памяти о прыжке.

Она не была из тех людей, которые хвастались своими аугументациями. Может быть, это сказывалось воспитание в консервативной семье, но Фарида была внимательна к тому, как люди вне ближнего круга воспринимали её. Она никогда не чувствовала желания изменить себя радикально — заменить себе конечности или пойти на другие очевидные хирургические операции. Те имплантанты, которыми она владела, были относительно небольшими — аугументации нервной системы, которые давали ей лучшую реакцию и более острое зрение. Был также «чёрный ящик», но она, как правило, использовала его больше для своего собственного развлечения.