Падший ангел

Посмотрев на часы, я отметил про себя, что минут через двадцать рабочий день закончится. Можно было эти двадцать минут простоять здесь, любуясь ею, но я все-таки перешел на другую сторону улицы и, купив вечернюю газету, уткнулся в нее. Когда Анна вышла из офиса, я сунул газету подмышку и последовал за ней. Она никуда не спешила, и следовать за ней было нетрудно. То ли она успокоилась, то ли тщательно скрывала свое беспокойство. Если она хотела скрыться от людей, то делала это, прямо скажем, странным образом. После нескольких поворотов налево направо, она вышла на Олд Комптон Стрит и, устроившись за столиком итальянского кафе, начала копаться в своей гобеленовой кошелке. Достав пачку сигарет, закурила, положила сигарету в пепельницу и снова полезла в кошелку. На этот раз Анна достала из нее книжку в мягком переплете и, открыв где-то посередине, принялась читать. К ней подошел официант, но она даже не взглянула на него, увлеченная чтением.

Я решил, что она пробудет здесь некоторое время, поэтому можно спокойно наблюдать за ней, и пристроился за соседним столиком, развернув газету.

Анна не отрывалась от книжки и непрерывно курила. Она выпила четыре чашки кофе, что было слишком хорошо даже по моим стандартам.

Я проводил время за одной чашкой кофе, газету выучив наизусть.

Наконец Анна положила книгу на стол, посмотрела на часы, убрала в кошелку сигареты и книгу, взяла со стола счет и направилась к кассе.

На улице я снова пристроился за ней. Похоже, она направлялась к станции Лечестер Сквер. Она купила билет в автомате, я сделал то же самое. Народу на станции было уже немного, час пик миновал, и мне было нетрудно следить за ней.

И тут меня осенило. Она понимает, что за ней должны следить. Знает, что следят, и просто тянет время. Значит, моя задача — вычислить, кто делает это помимо меня. Впрочем, я не заметил никого, кто сидел бы в кафе, прикрываясь газетой или журналом, и наблюдал за ней…

Анна села в вагон Северной линии, и снова уткнулась в книгу. Я уселся напротив в дальнем конце вагона и еще раз постарался понять, следит ли кто за ней, кроме меня. Таковых не обнаружилось. На станции «Ватерлоо» Анна встала и пошла к выходу. Я поступил точно так же и проследовал за Анной по эскалатору, затем по улице, ведущей к Южному Банку.

У первой же кофейни Анна остановилась и, сев за столик, вновь заказала кофе. Честное слово, мы с ней прекрасно поладили бы, хотя бы в пристрастии к кофе.

Я настолько был занят своими наблюдениями, что даже не заметил, когда он вошел, и увидел его, когда он уже подошел к ее столику и уселся напротив. Честно говоря, я не поверил своим глазам.

8

Он меня не заметил, впрочем, он и не смотрел по сторонам. Присев за столик Анны, не сводил глаз с ее лица. Ему нужно было многое ей сказать, и говорил он долго, но что-то явно неприятное. Наконец, закончив, он выпрямился и резко поднялся.

Анна тоже поднялась и, когда Благден направился к выходу, молча поплелась за ним. Я проводил их взглядом и спустя некоторое время вышел следом. Они направились к мосту и, выйдя на него, остановились у парапета. Благден снова заговорил, казалось, еще более сердито и решительно. Она по-прежнему молчала. Закончив свою «пламенную» речь, Благден повернулся и пошел прочь. Анна постояла некоторое время, глядя вниз на воду, затем направилась в противоположную сторону.

Я остался перед выбором — за кем из них идти. Мне был нужен Благден. Именно он втравил меня во всю эту грязь, по его милости меня били по голове, и не единожды, из-за него за мной следили копы, надеясь повесить на меня пару трупов. Правда, Джордж Энтони нанял меня, чтобы я нашел его Анну, но, в конце концов, ее я мог завтра снова застать в офисе. Благден же был нужен мне сегодня, сейчас. Не вызывало сомнений, за кем из них последовать. Это было бы правильным решением. Правильным решением… Но… я поспешил вслед за Анной.

Мне хотелось понять, куда она направляется, но создавалось впечатление, что она просто гуляет, обдумывая что-то. Интересно, что?

Перейдя улицу и резко свернув налево, она пропала из виду, и я решил, что потерял ее. Однако, открыв дверь первого же бара, увидел ее за столиком в дальнем конце.

Я подошел к ней и сел напротив.

— Привет.

Она не ответила.

— Вы в последнее время ничего не бросали? — продолжил я.

— Вы имеете в виду вещи или людей?

— А вы сами как думаете?

— Бросала? Вещи — да, а люди бросают меня.

— Не думаю, что это правда.

Ее глаза вопросительно посмотрели на меня, но мне не хотелось ей ничего объяснять. Сперва я должен был услышать что-то от нее, хоть сам не знаю, что именно. Поэтому я просто спросил:

— Не пора ли вам подкрепиться? Много кофе на голодный желудок вредно.

Как ни странно, она улыбнулась. У нее была очень хорошая улыбка.

— Чего бы вы хотели?

— Пожалуй, салат с ветчиной. — Она снова улыбнулась. — Со мной давно такого не было, чтобы меня угощали обедом. Это дает мне возможность снова почувствовать себя двадцатипятилетней.