Падший ангел за левым плечом

Но лицо его – Катя не видела на нем мук борьбы, битвы противоречий. Внешне он был удивительно спокоен.

Месть – блюдо, которое подают холодным… Всегда…

Или в самых крайних случаях?

И тут Артем быстро подошел к Кате и сунул ей свой пистолет рукояткой вперед. От неожиданности она едва не уронила его на пол.

– Он отдал пистолет мне! – крикнула она. – Он…

Она не успела сказать «безоружен». Кабинет в мгновение ока заполнили спецназовцы в бронежилетах.

Все смешалось… Хотя действовали спецы слаженно и быстро – все смешалось, все превратилось в хаос.

Прикрученного к стулу Вавилова поволокли по коридору прочь. Он что-то хрипло орал. Артема Ладейникова обыскали и тоже поволокли – в другую сторону.

– Помните Юлю, Катя? – выкрикнул он. – Скажите ей… я не хотел причинить ей вред. Мне нужно было, чтобы место его секретаря освободилось! Скажите ей, я прошу у нее прощения! Я старался, чтобы она не сильно пострадала в той аварии!

Последнее признание…

Катя запомнила его и знала, что передаст по адресу. Калейдоскоп лиц мелькал перед ней. Ее тошнило. Вот в этом калейдоскопе мелькнуло лицо полковника Гущина…

– Ловко вы его обработали.

Это произнес начальник спецназа, он забрал у Кати пистолет. В его словах не было благодарности, а лишь скрытая неприязнь. Словно она отобрала у него важный трофей.

– Пошел к черту от меня, – грубо огрызнулась Катя.

Она медленно двинулась прочь, едва волоча ноги.

Полковник Гущин догнал ее на лестнице. Но сейчас она не хотела говорить и с ним.

Глава 51 Для кого-то даже хеппи-энд

Честно говоря, Катя вообще не хотела об этом говорить.

Но она ведь не принадлежала себе. Кому вообще принадлежат полицейские? Кому они нужны? Кому какое дело до них, когда они разочаровываются в окружающем их мире и замыкаются в себе?

В общем, кое-как Катя со всем этим справилась. Но шрамы остались.

В Главке бушевал грандиозный скандал. Приезжали разные комиссии. Трясли грязное белье, собирали пачки рапортов. Все это как мутная волна катилось по высоким кабинетам.

Катя больше не обращалась к полковнику Гущину с вопросами о том, как там движется это дело… наше дело… наше общее дело.

Гущин заговорил об этом сам. Однажды в обеденный перерыв он сам зашел к Кате в пустой кабинет Пресс-центра. И сказал:

– Я только что от следователя. Мы следственный эксперимент с Ладейниковым в доме и в гараже проводили. Как там и что было тогда.

Катя оторвалась от ноутбука, на котором печатала.

Полковник Гущин подошел к окну и налил себе из чайника холодного чая.

– Ясно, почему Полина Вавилова тогда дверь открыла, ничего не опасаясь. Вавилов ведь ее предупредил, что к ним домой заедет его помощник Артем Ладейников, чтобы компьютер починить. Ладейников явился утром в одиннадцать, когда Вавилов сидел на совещании. Полина подумала, что это муж его послал пораньше. Вот так он в дом и проник.

Катя и на это не отреагировала. Но она не печатала. Сидела, подперев голову рукой.

– Чай у тебя остыл. – Гущин кашлянул. – В общем, я зашел, чтобы сказать – ты молодец. Ты его уговорила сдаться. Ты раскрыла убийство девочки и установила вину Вавилова и… В общем, спасибо тебе. Ты мне очень помогла.

Катя молчала.

– Ладейников дает очень подробные показания, чего не скажешь о Вавилове. Ладейников, видно, на себя рукой махнул, он ничего не скрывает. Вавилова он утопит. Вавилову не выкрутиться.

Катя и на это не отреагировала.

– Слышишь, ему не выкрутиться. – Полковник Гущин сел напротив Кати. – Это для тебя самое главное? Так вот – его посадят навсегда.

– Артем этого и добивался. В чем-то он нам помог. – Катя глянула на Гущина. – Я к Юле ездила, сказала ей, что он просил. С нее на следующей неделе снимут гипс.

– Я ее в секретариат розыска пока заберу. – Гущин снял очки. – Что, ей Артем нравился, да?

Катя опять не ответила. Ну что она могла сказать?

– Справедливости и правосудия маниакально жаждать. И такую цену за это заплатить. – Гущин говорил тихо, словно рассуждал сам с собой. – Первая любовь… платоническая чистота чувств и при этом… они оба, и Аглая и он, таким грязным способом через Интернет деньги зарабатывали. Копили на свою свадьбу. Ей четырнадцать, ему восемнадцать – полудети и… совсем не дети. И романтики, и циники. Влюбленные… Я читал ее тетрадку. Следователь тоже читал. Артем на допросах говорит – он сразу догадался, кто ее убил. На нас, на полицию, он в этом деле по понятным причинам положил. Поклялся, что сам отомстит Вавилову за Аглаю. Он на допросах белый весь как смерть, когда рассказывает о том, как узнал, что у Аглаи между ног палкой орудовали, разорвали все там внутри. Об этом тогда весь Рождественск судачил, ужасался. Только все обвиняли учительницу. Артем же знал, кто настоящий убийца.