Падший ангел за левым плечом

Он жил с матерью, на работу ездил на автобусе и метро и уже в офисе фирмы пересаживался на пикап, на котором и развозил от фирмы продукты и алкоголь по ресторанам и кафе. График работы у него получался абсолютно свободный. На своем пикапе он мог переместиться куда угодно – и в Рождественск, и вернуться оттуда.

Однако все же часа или полутора часов ему в тот день не хватило бы, чтобы после убийства Одинцовой добраться на Садовое кольцо в салон Марины Приходько – Мимозы. Это подтвердил импровизированный следственный эксперимент, который для Гущина провели оперативники – с учетом всех дорожных факторов: пути, светофоров, пробок. Двух часов хватило бы в обрез, трех – свободно.

Однако эксперт Сиваков так и не решился дать конкретное заключение о том, сколько же времени умирала бедная Виктория Одинцова, его формулировка в официальном отчете по-прежнему давала лишь примерный прогноз.

И полковник Гущин не хотел рисковать. Он пока даже воздерживался от допроса Павла Мазурова. Не хотел он и обсуждать с Катей вопрос: зачем, собственно, с какой целью Мазуров приезжал в салон Мимозы?

Тут Катя и сама терялась в догадках. Если предположить, что Мазуров убил свидетельницу Одинцову (Катя в этом не сомневалась – потому что больше-то кому?), то получалось, что он сразу после этого убийства ринулся в Москву убивать потерпевшую, которую пять лет назад изнасиловал, но все же не убил.

Такая линия поведения попахивала безумием, однако если вспомнить отпиленные пилой руки несчастной Полины Вавиловой и ту надпись на стене, то именно в версию безумного мстителя-маньяка все и укладывалось.

Но полковник Гущин, как помнила Катя, версию безумного маньяка отмел еще с самого начала, когда они осматривали гараж и надпись. Нет, он говорил о холодном расчете. И о том, что месть – это холодное блюдо.

Павел Мазуров в тот день действительно побывал в салоне своей жертвы. Это подтверждали найденные там его отпечатки пальцев. Сыщики по приказу Гущина детально допросили работников салона. И что же получалось? Павел Мазуров приехал, чтобы постричься?

Ему действительно сделали стрижку, он вел себя как обычный клиент. На его одежде не было брызг крови, во взгляде и поведении Мазурова парикмахер не заметил ничего инфернального.

Тихий… Так его охарактеризовал мастер. «Тихий клиент». Сидел в кресле послушно, смотрел на себя в зеркало. Потом явилась Мимоза и…

Она сразу же подняла крик, а он расплатился и покинул заведение. Не выхватил нож, не напал. Просто скрылся.

Тут Катя каждый раз ловила себя на мысли – нет, это просто гениальный ход со стороны Мазурова, со стороны убийцы. Он специально явился в салон, чтобы создать таким образом себе железное алиби, причем со стороны жертвы! Это же конгениально.

Но тут она сама себе возражала – а откуда он знал, что Мимоза в тот день явится в салон именно в то самое время, когда он там стрижется? Она вполне могла приехать позже. Не собирался же он там околачиваться весь день.

Катя думала обо всем этом и ловила себя на мысли – во всем этом что-то не так. И в том, что Виктория Одинцова убита, а у двух из трех потенциальных подозреваемых по предыдущему убийству просто нет никакого мотива, чтобы покончить с ней. И в том ее замечании о холоде в номере отеля, так насторожившем Катю.

Означало ли это, что что-то не так во всем этом деле об изнасиловании?

Катя мысленно представляла себе Рождественск. Внешним декорациям и атмосфере, царившей в этом подмосковном городке, расположенном совсем близко от столицы, она как-то сначала не слишком отдавала должное.

А городок-то любопытный, очень любопытный. Катя вспоминала, как она проезжала по нему – в первый раз с Гущиным и второй раз сама. Экопоселок Деево, где убили жену Вавилова, – уже другой район, но до него рукой подать, и многие жители Рождественска даже не задумываются об административной границе. Там все рядом. Это все места, где наступающие новостройки уже здорово потеснили поля и холмы, где многоэтажные дома растут как грибы, но в кризис остаются темными и пустыми, потому что квартиры мало кто покупает – нет денег. Это место утлой промышленности, что пытается подать чахлые ростки, борясь с рецессией. Это место, где бывший прокурор взял взятку и попался, а бывший начальник уголовного розыска использовал (что уж скрывать, надо правду говорить) раскрытие этого преступления своего прежнего друга и наставника как трамплин для последующей блестящей карьеры в министерстве и в Главке вновь с прицелом на министерское повышение.

Место, где процветающий отель с аквапарком после произошедшего в его стенах скандала с изнасилованием растерял весь свой апломб и разорился, а его прежние сотрудники – как, например, Одинцова – вынуждены были искать новую работу, как-то пытаться снова зацепиться любой ценой и выжить в условиях кризиса и упадка – зацепиться хоть за крохотное кафе «Кофе с собой».

Место, где убили девочку-подростка, и так и не сумели доказать вину школьной учительницы, хотя стоустая молва обвиняла именно ее.