Падший бог (СИ)

Он притормозил у бордюра.

— Я подожду тебя в машине.

— Хорошо, спасибо.

Несмотря на внешнее спокойствие, кончики пальцев подрагивали от страха, а на лбу выступила испарина. Потаённые чувства, спрятанные глубоко в душе, упорно лезли наружу. Арья действительно была рада увидеть его после стольких лет разлуки, несмотря на непростое расставание, и не в амёбном состоянии, а снова в форме — значит, он не бросил занятия спортом. Лорас намекал, что скоро Цепной Пёс снова начнёт мелькать во всех спортивных новостях, и нетрудно было догадаться, что после многолетнего перерыва Сандор решил вернуться на ринг. Если это правда, то она за него искренне рада. Да и выглядел он действительно хорошо. Волосы были аккуратно стянуты в тугой узел на затылке — видимо, после пересадки кожи он перестал стесняться шрамов, а наоборот, выставлял их напоказ, чтобы выглядеть агрессивнее. Метким глазом волчица подметила, что он хорошо одет, хотя кое-что не мешало бы погладить. Она вспомнила, что Санса как-то жаловалась ей, что если не погладит ему рубашку или футболку, он так и наденет мятую. Но его образу даже шёл подобный небрежный стиль, так же как Лорасу — стерильно чистая, без единой складки одежда.

— Примите мои соболезнования, миссис Ланнистер. — Тихо Несторис, адвокат, который всегда вёл дела Джейме, жестом указал ей на широкое кресло и, когда она села, сразу приступил к делу, озвучив все пункты завещания. Арья пыталась сосредоточенно слушать его, но тщетно: мысли её витали далеко, то возвращаясь в Браавос, то в Королевскую Гавань, то к Нимерии, для которой и здесь пришлось нанять няню, так как вернувшийся в хирургию Лорас из-за работы в госпитале не мог присматривать за её дочерью постоянно. —…очень беспокоился о том, чтобы вы с девочкой ни в чём не нуждались, и оставил вам солидную сумму денег и дом.

— Дом? — растеряно моргнула Арья. — Какой дом?

— В котором он жил раньше. Вы не знали?

Волчица стыдливо склонила голову. Она всегда думала, что Джейме жил в загородном поместье Ланнистеров. По правде говоря, она вообще мало что знала о его прошлой жизни и никогда ни о чём не спрашивала, а он сам почти не рассказывал. Лишь однажды, когда они с ним как-то раз напились, он поведал ей о своей разбитой любви.

— Я готов был бросить всё ради неё, отказаться от семьи и денег, готов был сутками пахать, чтобы обеспечить ей роскошную жизнь, к которой она привыкла. Она говорила, что любит меня, но вышла замуж по настоянию отца и не захотела сбежать со мной, начать всё с нуля… Если бы не ты, я бы так и страдал дальше, влача жалкое существование, питая пустые надежды, что однажды она станет моей безраздельно. И я благодарен тебе за то, что ты помогла мне разорвать этот замкнутый круг…

Джейме тогда признался, что у него с этой женщиной уже есть трое детей, но ему запрещено их видеть, чтобы её муж случайно не прознал, что воспитывает чужих отпрысков. Наверное, именно в тот момент Арья окончательно открыла глаза и выбросила розовые очки, через призму которых смотрела на многие вещи. Оберин прав: мужчины тоже живые люди со слабостями, эмоциями, переживаниями. Они могут любить так же, как и женщины, страдать и даже плакать. И это только её вина, что она придумала себе бога, а когда увидела его человеческую сторону, это выбило её из колеи. С мужем она старалась не повторять подобных ошибок, но в итоге наделала других.

— Он не говорил мне об этом, — сконфуженно ответила она, принимая из рук адвоката документы на дом. Наверное, лучше бы Джейме оставил его своей любимой женщине… Но он ни разу за все годы супружества не упомянул её имени, словно побоялся, что Арья решит отдать ей всё, что после него осталось.

— Куда теперь?

Арьи не было довольно долго, но Сандор терпеливо дожидался, развалившись в водительском кресле. Было больно видеть её улыбающейся через силу. Она, словно живая кукла, смотрела на него пустыми глазами, не проявляя и тени эмоций. Там, в баре, когда они поминали её покойного мужа после церемонии прощания с ним на набережной, где Арья развеяла его прах по ветру, Сандор ждал, что она заплачет. Но она не плакала. Он и забыл, что плакать она не умела. И теперь было стыдно перед самим собой: эта девочка держала себя в руках, мужественно перенося боль утраты, а он, когда его постигло горе, скатился на самое дно. Захотелось встать перед ней на колени и попросить прощения за всё, что он творил после смерти Сансы. Может, и стоило так сделать, но пока он не мог решиться. Когда-то они были друзьями, но по его вине между ними выросла огромная ледяная стена, и он не знал, как через неё пробиться.

— Джейме оставил нам дом, — прошептала волчица, и это прозвучало настолько трагично, словно он, наоборот, оставил её без медяка в кармане. — Отвезёшь меня туда?