Падший бог (СИ)

— Пташка! — Наверное она будет хмуриться и ворчать за то, что он снова напился. Он редко срывался, но иногда мог позволить себе хватануть лишка, когда день был совсем хреновый. Но потом она улыбнётся, поцелует и, как всегда, простит своего непутёвого мужа. — Пташка!

Боль в колене усилилась – старая спортивная травма снова дала о себе знать, – и голова болела с похмелья, но он упорно похромал в кухню. Вот сейчас он войдёт, увидит её, хлопочущую у плиты, и жизнь снова вернётся в привычное русло… Всё будет хорошо…

— Проснулся?

Внутри всё оборвалось. Это не она, не пташка. Значит, всё правда. Ему не приснилось.

— Тебе надо поесть, пока не заработал язву.

— Вали нахер отсюда. — Клиган тяжело опустился на стул — ноги не держали. — Как ты, блядь, вообще здесь оказался?

— Арья позвонила, сказала, что ты совсем плох, попросила побыть с тобой пару дней. — Лорас поставил перед ним тарелку с горячим куриным супом. — Я вижу, она была права.

Клиган с трудом сдержал подкативший к горлу рвотный спазм и с отвращением отодвинул от себя тарелку. Не нужна ему еда.

— Седьмое пекло, где виски? Куда делось всё пойло в этом доме? В баре пусто, в холодильнике ни одной бутылки пива...

— Она всё выбросила, — спокойно ответил Лорас и вернулся к мытью посуды. — Ты ничего не найдёшь.

— Вот сука ёбаная! — прорычал он. — Увижу – башку оторву!

— Лучше скажи ей спасибо. Тебе необходимо протрезветь и прийти в себя.

— Я сам знаю, что мне необходимо! Хватит вякать тут! Или иди за бухлом, или вали к херам со своей вонючей едой!

— Я не дам тебе снова упиться до бессознания. Будешь есть или не будешь — это твоё дело, но об одном прошу: не пей хотя бы до утра. Просто выспись.

— Надеюсь, к утру твоей рожи здесь уже не будет.

Однако Лорас был прав – ему действительно надо поспать. Всё вокруг плавало, боль в колене не унималась. Он с трудом доковылял до спальни и рухнул в постель, их с пташкой супружескую постель, которая отныне стала пустой и холодной…

Мерзкий, противный звук сраной полифонии возвестил о наступлении утра. Сандор, не открывая глаз, схватил с прикроватной тумбочки сотовый и с силой его отшвырнул. Телефон ударился о стену и разлетелся на части. Он перевернулся на другой бок и с головой укрылся одеялом. Конечно, он сам виноват: забыл отключить будильник, в котором больше не было никакого смысла.

Голова, хоть и не так, но всё ещё болела. Зачем этот будильник вообще звонил? Ах да, вспомнил он, работа. Сегодня, видимо, понедельник. Он сел на постели и уставился в стену. Какой смысл идти на работу, тренировать в зале юных дарований? Какой смысл вообще вставать? Вокруг серый мир, которому уже не стать ярким. Один миг – и жизнь потеряла свой вкус и краски. Что ему теперь делать?

Сандор нехотя влез в старые поношенные джинсы и давно не стиранную, пропахшую по́том футболку. Супермаркет через дорогу уже открылся. Девушка-кассир с неодобрением посмотрела на раннего покупателя, затарившегося шестью бутылками недорогого коньяка. Уже на выходе он вдруг увидел в стеклянной двери своё отражение и отшатнулся. Захотелось вмазать по нему кулаком. Это не он… Точно нет.

Дом… Дом, в котором они с пташкой жили… Даже порог не хотелось переступать. Он сел на крыльце и откупорил первую бутылку коньяка. Как же паршиво… Вчера приходила Арья, швырнула ему в лицо оскорбления и ушла, забрав с собой всё бухло. Сука… Воспоминания яркой молнией вспыхнули в голове, в горле застрял тугой ком и Сандор поперхнулся. Точно! Он вспомнил, из-за чего Арья его оскорбляла: он не пришёл на похороны Сансы!

Дрожащими руками поднеся бутылку ко рту, Сандор в несколько глотков осушил почти половину. Он не смог… не смог пересилить себя. Он не видел тела, не видел похорон, не видел, как её, такую молодую, яркую, красивую, накрывают могильной плитой… Это сломало бы его окончательно.

Спирт обжог желудок, но ему было плевать. Он почти прикончил бутылку, не чувствуя даже лёгкого опьянения, устало привалился плечом к дверному косяку и закрыл глаза. Солнце уже встало, утренняя прохлада уступила место духоте очередного жаркого дня, а он сидел, будучи не в состоянии пересилить себя и зайти в дом. Мимо прошла молодая пара, довольно громко выясняющая между собой отношения. Захотелось встать и дать парню в челюсть как следует. Он ведь тоже сильно поругался с пташкой, и вот теперь её больше нет… Слова, сказанные в порыве гнева, глупые, необдуманные поступки, пьянки, ночные посиделки с друзьями… Она терпела и всё прощала. Его милая нежная пташка. Она могла выбрать себе любого красавчика, но связала свою судьбу с ним. А он погубил её.