Падший. Искупление

Водитель еще раз повторил: «Храм», – и автобус остановился. Марк спокойно вышел, но в тот момент, когда двери зашипели, бабка, что села на его место, вдруг вспомнила, что ей тоже здесь нужно выходить, и пулей рванула к дверям; двери уже почти закрылись, и она попала прямо между ними. Это был старый автобус, не оснащенный механизмом автоматического открывания дверей, и бабку начало медленно сдавливать, а из-за того, что в салоне было много людей, водитель сквозь толпу не сразу заметил, что она застряла, и начал трогаться. Вдруг бабка взвизгнула что-то похожее на «Стойте!», но в салоне на нее никто не обратил внимания, подумав, что двери сами откроются или она сама выберется. Автобус начал движение, потом неожиданно дернулся вперед и остановился; мотор заревел, шины скрипнули и провернулись на месте. Дверь быстро со скрежетом открылась. Уже готовая проститься с жизнью зажатая дверью бабка открыла глаза и перед лицом увидела Марка, открывшего дверь, которая ее придавила. Другой рукой он держал автобус за край дверного проема с такой силой, что обшивка слегка погнулась, а на ногах треснул ботинок. Марк неожиданно свистнул, и бабка, на мгновение оцепеневшая от того, что только что увидела, наконец-то пришла в сознание и выскочила из автобуса. Марк его отпустил, и автобус рванул вперед, но тут же резко остановился: видимо, водитель все-таки заметил происходящее и дал по тормозам. А через минуту, видимо, убедившись, что все в порядке, водитель решил ехать дальше, как ни в чем не бывало. Люди внутри немного засуетились, заметив резкую остановку, но, когда автобус продолжил двигаться, все быстро сделали вид, что ничего не произошло, и только водитель высунулся в окно и проорал что-то вслед бабке.

Бабушка подошла к Марку.

– Милок, ты – святой человек, спасибо тебе огромное!.. Спасибо!!!

Она открыла сумку и начала копошиться.

– Мать, ничего не надо! – пробормотал Марк.

Бабуля, будто не расслышав, достала из сумки несколько пирожков и протянула ему. Однако, подняв глаза, она увидела лишь его стремительно удаляющуюся фигуру.

Марк подходил к главному входу в храм, у ворот которого, как всегда, уже стояла толпа народу. Посетители, все как один, были угрюмыми: каждый пришел сюда со своими проблемами, в надежде, что слепая вера спасет их или что Бог простит их грехи, и на следующий день их жизнь наладится. Он быстрым шагом, под осуждающие взгляды присутствующих, пробежал мимо длиннющей очереди к входу, трижды постучал, и дверь сразу же открылась. Еще раз взглянул на недовольную толпу, ожидая каких-нибудь хамств в свой адрес: он готов был что-нибудь сострить в ответ, но в этот раз все молчали и смиренно ждали начала службы. Вдруг из-за двери показалась девушка в черной накидке, с черными волосами, в длинном черном пальто. Она протиснулась в слегка открытый дверной проем и, едва не сбив с ног Марка, быстро направилась к выходу. Он сделал шаг назад, чтобы повнимательней разглядеть ее, но его вдруг отвлек голос, доносившийся из храма:

– Марк, здравствуй! Проходи скорее.

Марк обернулся, и его взору предстал пожилой седовласый мужчина в черной рясе священнослужителя, с длинной черной бородой, с проблесками седины. Это был отец Петр, настоятель этого храма. Он был очень крепкого телосложения, на голову выше Марка, c огромными богатырскими плечами и крепкими руками. Он тут же протянул Марку руку, кисть которой была в два раза больше кисти обычного человека. Марк протянул руку в ответ, и они обменялись дружескими рукопожатиями.

– Смотрю, ты опять переоценил свои силы. Выглядишь неважно… собственно, как и обычно. Нужно пойти проверить, не распугал ли ты мне прихожан по пути сюда.

Петр закрыл дверь за Марком, они вошли внутрь здания, и тот добавил:

– А чем ему твои штаны не понравились?

– Ой, иди к черту! – ответил Марк, и они оба засмеялись.

– Я тоже рад тебя видеть, Марк! – сказал Петр, похлопав его по плечу.

Марк достал из кармана черный ромбовидный металлический амулет, испещренный надписями на латыни, залитыми засохшей кровью.

– Не поверишь – это был Жнец.

* * *