Падший (ЛП)

Их мать появилась наверху лестницы.

— Господи, что она сделала на этот раз?

— Принеси моё весло.

— Нет.

Голос Каринны оставался ровным. Непреклонным.

— Немедленно. И если Каринна не уберется туда, где ей место, я запру её в одиночестве на неделю.

Каринна повернула голову к матери.

— Ты не сможешь.

— Смогу.

Слёзы наполнили глаза Каринны, когда она увидела свою сестру в темноте. Отец заставил её опереться руками о стену и наклониться вперед. Положив руку ей на спину, он поднял деревянную лопатку в воздух.

— Сейчас, девочка, — предупредила её мать.

Я ненавижу тебя. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы уйти от тебя.

Первый удар с силой обрушился на Литу и отдался в живот Каринны. Кроме ворчания, Лита не издала ни звука — она играла с ним, что только разозлило старика.

Когда Каринна попятилась, крик Литы раздался внутри её черепа».

Их мать не всегда была такой религиозной и строгой. Одно время, когда та была хиппи, она была более сексуально свободной, чем Лита, если это вообще возможно.

Что-то случилось в те годы. Она ожесточилась. Стала несгибаемой. Безумной.

Каринна откинулась на спинку кровати и включила радиочасы на тумбочке. Angels — The XX зазвучали по комнате. Она посмотрела на бублик и кофе, которые он оставил ей, с мармеладом — тот же самый завтрак, который она ела каждое утро. Клубника, разрезанная на четыре части, как она всегда делала, лежала в тарелке рядом с рогаликом — тоже её любимым.

Теплый крепкий запах дымящегося кофе наполнил её лёгкие, когда она, нахмурившись, поднесла кружку ко рту и отхлебнула кофе. «Идеально». Только в одном месте варили кофе так хорошо, и она проезжала около пятидесяти миль, чтобы покупать себе такой же.

Он никак не мог знать её любимую кофейню.

***

Ксандр смыл кровь с рук, её длинный, ленивый шлейф окрасил фарфор, когда она исчезала с водой в водовороте раковины. Он мельком увидел себя в зеркале и уставился. Сквозь пергамент идеальной кожи, четкие линии, казалось, что круги под его глазами обретали форму. По крайней мере, он их чувствовал. Его почти тошнило от того, как люди видели ему подобных.

Безупречный. Ни капли изъяна.

Приглушенный визг из соседней комнаты прервал его самоизучение.

Жалкие крики Ричи усилились, когда Ксандр вернулся в комнату, надевая пару черных кожаных водительских перчаток.

Он схватил канистру с бензином и потряс ею над полом бара. Охранник, проснувшийся во время пыток, сидел связанный и окровавленный рядом со своим почти изуродованным боссом и стонал сквозь засунутый глубоко в горло кляп. Ксандр подобрал разбросанные по полу пальцы и бросил их на туловище Ричи, прежде чем вылить бензин на тело рыдающего ублюдка. Без языка его хныканье и рвотные позывы вызвали приступ удушья, от которого у Ксандра скривилась в омерзении губа.

Свернутая пачка наличных, пропитанная кровью и слюной, которую Ричи считал до его прихода, свисала с его изуродованного рта, и Ксандр поджег её конец.

Когда пламя охватило бумагу, Ксандр процитировал отрывок:

— «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься».

Он ушел.

Теперь пора опозориться.

***

Ксандр наткнулся на стену и покачал головой. «Слишком много Элизии». Человеческая выпивка могла сбить его с ног, но демоническая выпивка, которую подавала грудастая блондинка из «Жестких границ», поразила его, как бомбардировщик-невидимка, сбросивший дерьмовые ядерные бомбы прямо ему в кровь.

Он остановился у двери Каринны и ткнул одним из двух ключей в своей руке в один из двух замков, плывущих перед глазами.

Он нуждался в ней. В чем-то хорошем. Что-то лучшем, чем половину вечера расчленять человека и сжигать его клуб.

Нуждался в чертовски сексуальной кошечке. Ключ вошел в скважину. Маленькая победа.

Женщина перевернулась в постели, и, ей-богу, даже несмотря на его пьяное оцепенение, его вялый член напрягся при виде её — настолько, что Ксандр потянулся его поправить, чтобы не дать нетерпеливому ублюдку выпрыгнуть из джинсов.

— Руки… наверх. — Его команда оказалась не такой властной, как он бы того хотел.