Падший (ЛП)

Возможно, это шестое чувство, которое было у неё с детства.

Снова и снова это крутилось у неё в голове: мысль о том, что он причинил Лите боль, просто не уживалась в её сознании. То, что она видела на своей сестре — синяки, рубцы и ожоги на её теле — не соответствовало тому почтению, которое она получила несколько мгновений назад. На самом деле, казалось, что Ксандру нехарактерно оставлять любую женщину в том состоянии — разочаровывающий вывод, который она не могла объяснить.

Без сомнения, у него была темная и извращенная сторона. И кто, черт возьми, знал, где заканчивались границы этого парня?

В ту ночь, когда Лолита появилась на пороге её дома, она выглядела так, как будто её несколько дней морили голодом, пытали и избивали. От её запаха Каринну затошнило, пока она мыла её в душе. За ней не ухаживали.

Каринна знала жало кнута Ксандра, но также и нежное поглаживание его руки.

Он поднял её руки вверх и натянул на неё мягкую рубашку с расстегнутыми пуговицами, одну из своих. Слишком длинная и большая, как и до этого. Свежий, чистый запах соответствовал тому, показывало, что она раньше касалась его тела. Скольжение его пальцев по её груди, когда он застегивал рубашку, заставило её затаить дыхание. Без лифчика и трусиков. Только его рубашка.

Подняв подбородок, она встретила его взгляд. Между ними что-то начало меняться.

Его рука дернулись вверх, и она вздрогнула, когда он схватил её за шею, снова потер это место, прежде чем притянуть её к своему большому телу.

«Сопротивляйся».

Сработал естественный инстинкт, и она бросила руки вперед, прижав ладони к его груди.

Иисусе. Мышцы твердые, как камень. Она словно ударила по бетону.

Последовала безмолвная битва воли, пока её лицо не столкнулось с его кожей. Он поднял её бедро на свое бедро и коснулся губами её губ, целуя её, яростно и стремительно. Руки с силой стали наклонять её, и требовал лечь на пол в ванной. Она потеряла равновесие, повисла в его хватке, и он положил её на холодные плитки.

— Я должен трахнуть тебя. Должен знать какого это. — Когда он выдохнул, ей в шею ударил поток тепла. — Это убивает меня. Само искушение.

— Что… — Жар разлился по её коже. Покалывание, как крылья бабочки, ударило по её бедрам и сжало её киску. Теплые волны похоти охватили её мышцы, нарастая в том же темпе, что и визуальные образы того, как он трахает её. «Возьми меня».

Ксандр сжимал в кулаке её волосы, его глаза были закрыты, а тело дрожало.

— Боже, я чертовски хочу тебя, Каринна. Прямо здесь. На полу. — Откинув назад её волосы, он вытянул её шею, приоткрыл губы, и его зубы задели её челюсть. — Я слишком долго ждал тебя. Каждый день ты приближаешь меня к тому дню, когда я сойду с ума.

Он отпустил её и встал, провёл руками по волосам и лицу, прежде чем начать ходить, как животное в клетке.

Сердитое рычание отразилось от плитки, и она зажала уши руками.

Ксандр ударил кулаком в стену.

Покалывание страха пронзило её тело. Куски плитки посыпались на пол.

Без объяснений и даже взгляда он поднял её на руки и отнес к кровати.

***

— Почему ты остаёшься?

Сонный голос Ксандра заставил Каринну изучить его лицо, когда они вдвоем лежали, растянувшись на кровати. Сильная челюсть с темной тенью щетины и выдающийся греческий нос придавали очень мужественный баланс его исключительно длинным ресницам, полным сочным губам и совершенной симметрии лица. Как скульптура.

— Ты мне интересен.

— Что же во мне такого любопытного?

— Почему тебя называют Жнецом?

Он ухмыльнулся.

— Разве это не очевидно, Котёнок?

Она подняла руку и помедлила, затем провела пальцем по краю его лица.

— Чего ты хочешь от меня?

— Хочу… Я хочу прикасаться к тебе. — Выпивка всё ещё мешала четкости его слов. — Нежно, без боли. Но не могу.

— Почему? Зачем тебе приносить боль?

— Нежность мне не подходит.

— Значит, ты… — её слова запнулись. — Ты никогда раньше не занимался любовью с женщиной?

— Нет. — Не то чтобы это удивило её, но, черт возьми, его ответ вызвал трепет. — Нужно познать любовь… чтобы сделать это.

— Хах. — Она фыркнула. — Я тоже никогда не была влюблена. — Мысли вернулись к её разговорам с Литой, которая была гораздо больше озабочена личной жизнью Каринны, чем ей следовало бы. На ум пришло то же жалкое оправдание, которое она всегда давала своей сестре. — Я держусь за эту призрачную сумасшедшую любовь. Она приходит только один раз. О которой слагают все хорошие французские поэты, и всё такое дерьмо.

— Французские?

— Ксандр. Что случается… С девушками. Что происходит с ними? — Новая тема. Любовь не главная тема её мыслей — не тогда, когда перед ней висела возможность получить ответы.

Его голова склонилась к ней.

— Назови моё имя ещё раз.

— Ксандр.

Глубокий мужской стон в его груди сжал её бедра.

— Ещё.

— Расскажи мне, что происходит.

Он хмыкнул и скривил губу.

— Всё. Жадные до власти ублюдки, платят за это огромные деньги.

— Они тебе не нравятся?

— Они все умрут. В конце концов.

— И твой начальник?

— У меня нет начальников.

— А кто он для тебя тогда.

Подергивание его тела при каждом вопросе говорило ей, что он продолжал засыпать.