Падший (ЛП)

Он пригвоздил её серьезным взглядом.

— Я знаю, что ты знаешь, кто я.

Как два профессионала во лжи, пытающиеся блефовать.

Её челюсть расслабилась, когда её взгляд оторвался от его.

— Знаю. И ты знаешь, почему я хочу туда попасть.

И снова Ксандр посмотрел в глаза цвета морской волны.

— Как долго ты наблюдал за мной?

— Месяцы. — Он отсел подальше от неё.

— Ты всегда рядом, не так ли? Перья. Ты…

Он кивнул.

— Ты тот, о котором говорила моя сестра. Ты… спас её.

— Скажи мне, где найти ту камеру.

Её нижняя губа скользнула между зубов, словно она раздумывала, сказать или нет.

— Нет.

Ксандр фыркнул и потёр голову, нетерпение наконец вырвалось на поверхность.

— Я могу помочь. Я могу убить каждого из них.

— Тогда почему не убил раньше?

Ксандр склонил голову.

— Их убийство станет для меня концом. — Он оглянулся на неё. — Это значит, что я больше никогда тебя не увижу.

— А если я их убью?

— Невозможно. — Он покачал головой. — Ты не понимаешь, против чего ты идёшь.

— Демоны?

— Это тебя не пугает?

— Иногда я сплю со светом, чтобы не видеть белых призраков в темноте. Я просыпаюсь от кошмаров с видениями… Даже не знаю, откуда они. Я столько раз причиняла себе боль за последние несколько месяцев, просто чтобы подготовиться к их адскому заточению. — Она запустила руку в спутанные волосы, и пряди скользнули между её пальцами. — Конечно, меня это пугает. До того, как моя сестра не начала рассказывать о них, демоны были сумасшедшим бредом моей безумной матери.

— Тогда зачем ты их преследуешь?

— Потому что… — она нахмурилась, шевеля пальцами. — Они украли единственного человека в этом мире, которого я когда-либо любила. И за это каждый из них умрет.

— Ты умрешь.

Её хмурый взгляд смягчился.

— Смерть упокоит только тех, кто лжёт. Я ещё не готова умирать.

Бородка защекотала ладонь Ксандра, когда он потирал подбородок.

— Человеческие жертвы всегда ускользали от меня. Так долго я была погружен во тьму зла, дрейфуя в мире боли и страданий. В этом месте никто ничем не жертвует. Люди умирают. Жестоко и грязно, и мне уже похрен на них.

Он оглянулся на неё, где она сидела, прислонившись к спинке кровати, решительная и чертовски сексуальная.

— Однако, когда я вижу тебя, я снова чувствую себя приземлённым. Ты заставляешь меня поверить, что свет может коснуться даже самых тёмных душ.

— Возьми меня в клуб.

— Где камера?

Она покачала головой, устремив взгляд на свои дрожащие руки

Ксандр схватил её за лодыжки и подтолкнул к себе. Взобравшись на неё, он прижал её руки к кровати, и раздражение вырвалось наружу.

— Перестань выносить мне мозг! Где она?

— Я хочу имя. Одного из тех, кто причинил ей боль.

— Они мертвы. Оба.

— Двое из них. С чего ты взял, что я бы остановилась на этом? Все они умрут.

Только темная душа могла затрепетать от её слов, и Ксандр, несомненно, трепетал от них. Они змеились под его кожей, взывая к каждой клеточке его существа. Он представил, как они оба, пропитанные потом и кровью своих врагов, целуются, впитывая друг из друга насилие и ярость.

— Я хочу тебя. — Его дыхание сбилось от признания. Каждая кость в его теле накалилась от гнева небес, когда он прижался к ней своим членом. — Ты станешь моей погибелью.

Её взгляд упал с его глаз, ниже, туда, где одна маленькая часть его ребра была вытатуирована с правой стороны. Между треснувшей костью примостилась черная птица, из-под которой падали перья.

— Тату. Это соловей?

— Да.

Её палец провел по ней, как будто она обдумывала его значение.

— Однажды я слышала, что песня соловья была молитвой о душах, заключённых в чистилище.

«Это правда».

Наклонившись, Ксандр поцеловал её шею, лизнул, пососал и снова поцеловал. Неправильно. Так неправильно. Но Ксандр уже попробовал запретный плод, и, чёрт возьми, он был божественен на вкус. Ему нужно было больше. Больше её.

Что-то проснулось внутри него. Назовите это похотью или чем-то ещё, что случается с парнями, когда им чего-то не хватает, но у хомяков была большая продолжительность концентрации внимания, чем у него сейчас. Все другие мысли — месть, клуб, камера — растворились в образе вбивания в её тугое маленькое тело.

В мире есть места, которые не следует открывать — Ящик Пандоры, врата ада, морозильная камера серийного убийцы — и каким-то образом она нашла внутри него эту ненасытную черную дыру, темное жилище дьявольского зверя, который затрахает её до смерти.

Руки прижались к его груди, и Ксандр позволил ей перевернуть его на спину, когда она заползла на него сверху.

— Отведи меня в клуб, и я скажу тебе, где найти камеру.

Неудивительно, что она выбрала позу сверху. Чтобы заключить такую сделку, требовались стальные яйца, и единственное, что удержало его от того, чтобы повесить её в наказание, это то, что его ноющие яйца набухли от её веса.

Его хватка чуть не раздавила ей руку.

— Как я могу заставить тебя забыть о клубе?

— Не сможешь.

Будь проклята жажда мести, бурлившая в её крови. И будь он проклят за понимание её боли.