Падший (ЛП)

В тот момент, когда он вошел в нее, его крылья вспыхнули пламенем.

Ни один из них не заметил быстро распространяющегося огня, который сжигал крылья и скользил вниз по спине. Они настолько были поглощены опьяняющими ощущениями, охватившими их тела, что едва заметили, что их обоих поглотило пламя.

Жара была невыносимой, Амир чувствовал, как горит его кожа, но уже не мог остановиться. Шейла стонала и извивалась под ним, испытывая удовольствие от его любви и боль, от охватившего их огня.

Они прижались друг к другу, над ними разверзлись облака.

Крылья Амира исчезли, но когда они с Шейлой начали падать с небес, на холодную твердую землю, он по-прежнему продолжал обнимать девушку. И как только они были готовы удариться о землю, на асфальте появилось большое отверстие. Когда они упали в темноту, в самые недра земли, их обоих поглотило пламя.

***

Амир резко сел на кровати с журналом в руках. Он прижал ладонь к груди и ждал, пока его пульс придет в норму, прежде чем он сможет встать с кровати. Каждый мускул на его теле был напряжен. Он чувствовал, как сквозь пальцы учащенно бился его пульс.

Ангел бросил взгляд на настенные часы и вздохнул - осталось тридцать минут до того, как он должен пойти на ужин к Шейле.

Он пошел в ванную, плеснул на лицо холодной воды, позволяя каплям попасть на шею и намочить белую футболку. Сон был настолько ярким, что он мог бы поклясться, что все это произошло на самом деле. Он посмотрел вниз и удивленно вздохнул. Он был возбужден, твердый как камень.

- Это что-то новенькое, - прошептал он, пообещав себе позже позаботиться об этой проблеме в душе.

Ангелы, безусловно, могли испытывать все человеческие эмоции. У них даже была свободная воля, но на более высоком уровне. За все триста лет, что он был на земле, способности целителя блокировали в нем все остальное. Он раньше никогда ни кого не желал. Он восхищался красотой многих женщин: одинаково и ангелов, и людей. Они были самыми красивыми творениями Отца, и поэтому он не мог не оценить их красоту.

Но признательность и желание - это две разные вещи, и Амир считал, что желание имеет в десять раз больше влияния.

Он был не уверен, стоит ли идти к Шейле на ужин. Амир был не уверен, должен ли он вообще ее видеть. Не прошло и недели, но до сих пор, слова Сары крутились у него в голове, не оставляя его ни на минуту. Он ненавидел признавать, что Сара была права. Он ходил по краю, и если его сон что-нибудь да означал, то это был всего лишь отголосок балансировки над пропастью.

Он думал запереть себя в квартире, пока Сара не даст ему другое задание или пока он не переборит в себе все желания.

Но мысль о том, что Шейла разозлиться или даже опечалиться, если он не придет, тяготила его.

«Сегодняшний вечер будет последний», - пообещал он себе. Он пойдет к ней на ужин и скажет ей, что они не могут больше видится. Он будет честным, даже не рассказывая ей всего.

Потом он уйдет из ее жизни, стараясь изо всех сил, не оглядываться назад.

Ангел открыл стеклянную дверь, скользнул в душевую кабину и повернул кран с горячей водой. Затем он передумал, закрыл ее и повернул другой кран.

- Холод, - пробормотал он, скинув с себя одежду и кинув ее на пол. - Точно холод.

***

Когда дверь в квартиру Шейлы распахнулось, Амир почувствовал, как будто его ударили в живот.

Она выглядела ошеломляюще.

Ее лицо полностью излечилось, и она стояла в дверном проеме без бинтов. Темно-синее атласное платье без бретелек демонстрировало длинные ноги.

- Я думаю, мне не нужно спрашивать нравиться ли тебе мое платье, - хихикая, сказала она, впуская его внутрь и закрыв дверь.

- Извини, - сказал он, обретя, наконец, дар речи. - Это просто... Я имею ввиду... Ты и раньше прекрасно выглядела, но сейчас...

Она снова рассмеялась, взяв его за руку и провела Амира на кухню. - Я специально для тебя сделала уборку.

Амир обернулся и оглядел гостиную и кухню, которые были очищены от прежнего нагромождения. Кухонный островок был накрыт на двоих, и повсюду горели свечи. Из кухни шли манящие ароматы.

- Я поражен, - прокомментировал он, отодвигая стул возле островка. Он сел и стал наблюдать, как она передвигалась по кухне, помешивая что-то в кастрюле, затем достала штопор и открыла бутылку вина.

Он не мог перестать наблюдать за ней, он не мог перестать смотреть на ее обнаженные плечи и спину. Интересно, как бы она отреагировала, если бы он подошел к ней и потянул молнию на ее спине? Он задавался вопросом, откинет ли она голову, чтобы он мог поцеловать ее шею?

Когда она предложила ему бокал, он с благодарностью принял его, отведя от нее взгляд. Во время обеда, он смотрел в свою тарелку. Амир старался сохранять спокойствие, и между ними распространился привычный комфорт. Было трудно, но он смог продолжить ужин, вытеснив из своей головы все неуместные мысли, одолевшие его ум. Когда они закончили, она взяла его за руку и повела в гостиную, садясь на диван. Она скинула лодочки и задумчиво потерла пальцы.

- Болят ноги? - спросил он, уже зная ответ.

Его ноги пульсировали, когда они сели ужинать.