Падший шут

— Прошлой ночью эти ребята были в городе, чтобы покататься на снегоходах. Они были в «Бетси» и пригласили меня к себе проверить их машины. Было поздно, и я был пьян. Я спал на диване и ждал, пока смогу поехать домой. Ни одной женщины в поле зрения.

— О. — Ее плечи поникли. — Все…

— У меня не было женщин после тебя.

Рот Кэсс приоткрылся.

Я подцепил указательным пальцем ее подбородок и сжал его. Если бы я не сделал этого, то поцеловал бы ее.

— Не смотри так удивленно.

— Ты серьезно?

— Я когда-нибудь лгал тебе?

— Нет.

— Я не собираюсь начинать сегодня, Фейерверк.

Она изучала меня, слегка наклонив голову, как делала это в своей спальне несколько недель назад. И, как и в ту ночь, она прошептала:

— Хорошо.

— Хорошо, ты останешься?

— Я останусь.

— Спасибо. — Волна облегчения обрушилась на мои плечи. — Тогда давай убираться отсюда. Плакаты с маткой и вагиной вызывают у меня дискомфорт.

Она хихикнула и позволила мне взять ее за руку. Я не был уверен, почему я этого хотел, но с тех пор, как она пришла в кабинет врача, мы начали прикасаться друг к другу. И я не хотел останавливаться.

Я не отпускал ее, используя снег и лед на парковке как предлог, чтобы крепко держать. Когда мы подошли к ее машине, я открыл дверцу.

— Я провожу тебя до дома.

— Хорошо.

Я подождал, пока она закроет дверь, прежде чем оставить ее и пройти к своему грузовику несколькими рядами дальше. Затем я встретил ее у въезда на парковку и последовал за ней через весь город.

Дороги были дерьмовыми, даже хуже, чем час назад. Снова шел снег, и из-за пробок он превратился в скользкие колеи. На первой остановке, чтобы свернуть на шоссе, я нажал на тормоз, и заднюю часть моего грузовика начало заносить. У моих шин не было сцепления. Я дважды прокачал их, но они продолжали скользить.

— Черт возьми.

Кэсс развернулась, уходя с дороги, так что я не стал утруждать себя остановкой. Я просто развернулся и догнал ее до поворота в наш район. Затем произошло то же самое, пока мы петляли по боковым улочкам по направлению к дому. Либо было слишком обледенело для моих лысых шин, либо отказали тормоза. Возможно, и то, и другое.

Когда мы добрались до дома, я выпрыгнул из грузовика и сразу наклонился, чтобы осмотреть ходовую часть.

— Все в порядке? — спросила Кэсс.

— Да. — Я осмотрел подъездную дорожку на предмет утечки. Тормозной жидкости нет.

Если бы шланг был оборван, педаль тормоза ушла бы в пол и осталась там, так что гидравлическая жидкость попадала, но давления было недостаточно. Возможно, шланг проржавел и потрескался.

Я встал и отряхнул джинсы.

— Этот грузовик темпераментный. Он у меня со средней школы. Я купил его, чтобы починить, но так этого и не сделал.

Черный «Шевроле» 1985 года выпуска не привлекал особого внимания ни снаружи, ни под капотом. Вероятно, потому, что я редко на нем ездил. Я выбирал свой байк, если только мы не были в разгар зимы, как сегодня.

— Хочешь взять мою машину? — Кэсс протянула ключи.

— Не-а. Я отвезу эту в гараж и проверю. И закажу новые шины.

— Хорошо. Я собираюсь идти. Мне нужно еще немного поработать.

— Увидимся вечером.

Она кивнула и сделала шаг в сторону, затем повернулась обратно.

— Когда ты говоришь «вечером», ты имеешь в виду до или после полуночи?

Я усмехнулся.

— Как насчет ужина?

— Ужин — это великолепно.

— Хочешь бургер из «Стокярдас»?

— Конечно.

— Хочешь пойти туда?

— Эм… хорошо. — Удивление на ее лице заставило меня почувствовать себя полным мудаком.

Пока я жил своей жизнью, она застряла здесь. Одна. Может быть, она думала, что я прячу ее. Что мне было стыдно, что меня видели с ней.

На самом деле все было наоборот. Единственное, что я сделаю для имиджа Кэсс, — это запятнаю его. Но нравится нам это или нет, люди по всему городу все равно узнают. Черт возьми, они, вероятно, уже знали. Я только надеялся, что сплетники отнесутся к ней снисходительно. Совместный ужин может усугубить ситуацию, но он также может заставить их замолчать. Кто знает? Меня давным-давно перестало волновать, что люди в Клифтон Фордж думают обо мне.

Но из-за Кэсс. Из-за нее мне было не все равно.

— Я заеду за тобой около шести.

— Пока. — Она направилась к двери, открыв ее своим ключом. Прежде чем зайти внутрь, она обернулась и одарила меня улыбкой, от которой у меня остановилось сердце.

Я потер грудину, когда она скрылась внутри, и попытался глубоко вдохнуть. Мои легкие не могли полностью наполниться. Вероятно, от холода. Я сел в грузовик и уехал, но спазм в груди не прекратился. С каждым кварталом я видел эту прекрасную улыбку и испытывал боль, беспокоясь о том, что ее присутствие в моей жизни будет мимолетным. Что скоро она придет в себя и эта улыбка исчезнет.

Раньше она называла нас временными. Это беспокоило меня тогда и беспокоит сейчас.

Я не хотел быть временным. Мы провели так мало времени вместе, но с каждой минутой она все глубже проникала в мою разбитую душу.

Дрейвен как-то сказал мне, что считал свою жену светом своей жизни. Не просто любовью, а светом. И что после смерти Крисси мир стал серым.

Кэсс предвещала искупление. Она была молодой, чистой и излучала золотой свет.