Падший шут

Я заглянула в его спальню, не решаясь просто так ворваться. Кровать стояла в центре комнаты, лицом к телевизору на широкой подставке. Лео включил его, и экран отбрасывал приглушенный свет на темную комнату.

Как и во всем остальном доме, стены были выкрашены в почти черный в тусклом освещении цвет. В отличие от моей белой кровати, его кровать была почти такой же темной, как стены. Он лежал поверх толстого стеганого одеяла, серого, зеленого или темно-синего, я не могла сказать. Он положил голову на пару подушек, покрытых тем же цветом.

Его глаза были закрыты, когда я на цыпочках подошла к его прикроватной тумбочке и поставила стакан рядом с будильником.

— Я проснулся, — пробормотал он, открывая глаза.

— Вот. — Я положила таблетки ему на ладонь, затем протянула воду. — Могу я предложить тебе что-нибудь еще?

Он покачал головой и проглотил таблетки, затем отставил стакан в сторону.

— Отдохни немного. — Мне до боли захотелось провести руками по его волосам, как я делала однажды несколько месяцев назад. Почувствовать его и убедиться, что с ним все в порядке. Но я попятилась, готовая отступить на свою половину дома.

— Посиди со мной. — Он потянулся быстрее, чем я ожидала, и схватил меня за руку. — Пожалуйста.

Я кивнула и обогнула кровать, забираясь на другую сторону и используя дополнительные подушки для спины.

Лео бросил мне пульт.

— Выбирай сама.

— Ты можешь пожалеть об этом. Я живу ради канала «История».

В этих светлых глазах мелькнул огонек, и у меня перехватило дыхание.

— Все, что захочешь, детка.

Детка. Это был второй раз, когда он назвал меня так за сегодняшний день, оба раза, когда он еще не совсем проснулся. Возможно, так он называл всех женщин. Ласковое обращение, когда он не мог вспомнить имя.

Или, может быть, оно было только для меня. Не Фейерверк, но Детка тоже ничего

Я взяла пульт, лежащий у него на бедре, и пролистала каналы, пока не нашла повтор мини-сериала «Джон Адамс».

— Это нормально?

Лео промурлыкал в знак согласия.

— Я видел его раньше. В нем есть некоторые голливудские приукрашивания, но по большей части он довольно точный. Книга была лучше.

Дыхание Лео выровнялось, и когда я взглянул на него, его глаза снова были закрыты.

Так что я расслабилась на его кровати, сложив руки на животе, чтобы чувствовать толчки малышки. Половину эпизода она бесновалась, но потом успокоилась. Мои глаза устали. Моя пижама звала. Но я не могла заставить себя встать с кровати Лео. Было гипнотизирующе — слушать его дыхание и находиться в его пространстве. Его кровать была такой же мягкой и плюшевой, какой я ее помнила.

Мечта.

Я проснулась, когда пара кончиков пальцев убрала прядь волос с моего лба.

Лео завис рядом со мной, его пальцы глубже зарылись в мои волосы.

— Ты заснула.

— Прости, — прошептала я.

— Все в порядке. — Его дыхание ласкало мою щеку. Он не отодвинулся.

Я тоже.

Взгляд Лео поймал меня в ловушку, удерживая так крепко, что я не могла думать. Его пальцы продолжили исследование моих волос, перебирая пряди, разметавшиеся по подушке. Затем его взгляд опустился на мой рот.

Я повторила это движение, впиваясь взглядом в его розовые губы и вспоминая, как они ощущались на моей коже. А потом они оказались там, и больше не было воспоминаний.

Лео поцеловал меня намеренно, едва прикасаясь своими губами к моим.

И я лежала, борясь с желанием сдаться.

— Кэсс, — прошептал он мне в губы. — Поцелуй меня в ответ.

— Нет.

— Почему?

— Потому что, что, если ты пожалеешь обо мне утром? — Я озвучила самую большую неуверенность, которая у меня была, когда дело касалось этого мужчины.

Мы провели ночь вместе, и всего две недели спустя весь мой мир перевернулся с ног на голову. Потом я увидела его на барбекю у Скарлетт, и, хотя на его лице отразилось узнавание, он не вспомнил моего имени.

Может быть, я никогда не говорила ему. Может быть, он вообще не был виноват.

Но это не стерло горечи. В прошлом Лео я была одной из многих. Девушкой без имени.

— Если бы я не забеременела, ты бы забыл обо мне.

— Может быть, ты и права. — Глаза Лео закрылись, и он прижался своим лбом к моему. — Но это не то, где мы находимся, Кассандра.

Черт бы его побрал. Эта честность была такой… милой. Стены рухнули, гнев и фрустрация, которые я испытывала по отношению к нему в течение нескольких недель, просто исчезли.

Мое безрассудное, глупое, незащищенное сердце стало пластилином в его мозолистых руках.

Я подалась вперед и прижалась губами к его губам. Я заглушила страхи, эхом отдававшиеся в глубине моего сознания, и поцеловала мужчину, которого страстно желала.

Рука Лео потянулась к моему лицу, обхватив мой подбородок, когда он углубил поцелуй. Его язык скользнул между моими губами, щекоча кончиком мои. Затем я полностью открылась ему, и все наши колебания испарились. Наши языки переплелись, когда я прижалась к его груди, притягивая его ближе.

Моя грудь вздымалась, когда он оторвал свои губы.

— Боже, Кэсс. — Он застонал, когда его твердое тело прижалось к моему. — Ты такая вкусная.