Падший шут

— Господи. — Меня начало тошнить. И я сделал это. Я доковылял до сугроба на подъездной дорожке к дому женщины и опорожнил ограниченное количество содержимого своего желудка. Вытерев пересохший рот, я выпрямился, подошел к своему грузовику и забрался внутрь.

Двери были не заперты. Мой бумажник лежал на пассажирском сиденье вместе с телефоном.

Я поднял его и проверил экран. Семь пропущенных звонков за это утро. Два от Дэша. Два от Эмметта. Три от Пресли, плюс сообщение.

Исправь это.

— Черт.

Мне не нужно было звонить ей и выяснять, что нужно исправить. Я отбросил телефон в сторону и включил двигатель. Был почти полдень. Блять. Кэсс оторвет мне яйца, и я позволю ей сделать это.

Дорога домой была мучительной, и не только потому, что мое сердце все еще колотилось синхронно с головой. Дело было не только в выпивке и похмелье. Мои руки были слишком тяжелыми. Ноги слишком онемели. Я был вялым и словно в тумане. Я ничего не помнил из того, что происходило прошлой ночью.

Я не вырубался со времен клуба. Это было, когда мне было чуть за двадцать, когда кто-то из братьев купил травку, и мы устроили адскую вечеринку. На следующее утро я проснулся с двумя женщинами в своей постели.

— Черт. Блять. Черт.

Как я мог быть таким чертовски глупым? Почему я просто не пошел домой? Почему я вообще ушел? Я опустил окно, мне нужно было подышать свежим воздухом, иначе меня бы снова стошнило.

Это было худшее утро в моей жизни. Мне было так стыдно. За все свои годы мне никогда не было так стыдно. Даже в тот раз, когда я очнулся в тюрьме, потому что подрался в баре с шестидесятилетним мужчиной, который надрал мне задницу и — после того, как я высказался — просто надрал мне задницу, точка.

О чем, черт возьми, я думал прошлой ночью? По крайней мере, я не сел за руль и не убил кого-то другого или себя. Чертово чудо. Это, и тот факт, что я не трахнул ту женщину.

Я бы не смог жить в ладу с собой, не говоря уже о том, чтобы встретиться лицом к лицу с Кэсс.

Свернув на свою улицу, я глубоко вздохнул, когда показался дом. Машины Кэсс на подъездной дорожке не было. Дерьмо. Это, по крайней мере, дало бы мне шанс быстро принять душ и смыть запах той женщины. Он прилип к моей коже, как серая пленка.

В доме было пугающе тихо, когда я вошел внутрь и набрал код на панели сигнализации. Пахло Кэсс, свежестью, сладостью и… домом.

Душ. Затем пресмыкания. Недели пресмыкания.

Я поспешил в свою спальню, снимая одежду. Она отправится в мусорное ведро, а не в корзину для белья. Я никогда больше не надену эти джинсы или футболку. Затем я пошел в ванную и включил душ на ужасающую температуру. К тому времени, как я вышел и вытерся полотенцем, моя кожа была воспаленной и красной. Я оделся и пошел на кухню за энергетическим напитком, все еще чувствуя себя не в своей тарелке, но более бодрым, чем был до душа.

Первый глоток из банки обжег, но я все равно выпил его залпом, остановившись только тогда, когда мое внимание привлекла записка на стойке. Я поднял ее, и мой желудок сжался, когда я увидел аккуратный почерк Кэсс.

Я прочитал ее один раз. Затем второй. Затем энергетический напиток пролетел через всю комнату, врезался в стену и брызги зеленовато-желтой жидкости окрасили мой пол.

— Блять! — закричал я, мое горло горело, когда я мысленно прокручивал написанные ею слова.

ЭТО СЛОЖНЕЕ, чем я думала. Мне нужно немного пространства. Мне нужна некоторая дистанция. Мне нужно решить, как вписать тебя в нашу жизнь. Я останусь с родителями, пока не родится малышка. Мой папа приедет и заберет остальные мои вещи. Я позвоню тебе, когда у меня начнутся роды, на случай, если ты захочешь быть в больнице. Но до тех пор, пожалуйста, уважай мое решение. Пожалуйста, дай мне время подумать.

Она хотела решить, как вписать меня в свою жизнь. Все это время она оставляла дверь широко открытой. Она дала мне время разобраться в этом, и чего бы я ни хотел, она ни разу не сказала «нет». До сих пор.

Кэсс захлопнула дверь как раз в тот момент, когда я, наконец, был готов войти внутрь. Когда я понял, что пришло время взять себя в руки. Когда я понял, что единственная женщина, которую я хотел, была она.

Я взял записку с собой, когда шел к ее спальне. Мои шаги были тяжелыми, и узел в животе скрутился, когда я приблизился к двери. Один взгляд внутрь, и меня снова затошнило.

Шкаф был открыт и пуст. На прикроватной тумбочке не было зарядного устройства для ее телефона и бальзама для губ со вкусом зеленого яблока. Свечи на комоде тоже не было.

Я оттолкнулся от дверного косяка и пошел в кабинет. Ее книги все еще стояли на полках там, куда мы их вчера поставили, но ее ноутбука нигде не было видно.

— Черт возьми. — Я закрыл глаза и провел рукой по лицу. Она должна вернуться за книгами, верно? А что насчет детских вещей?

Детская. Я развернулся, направляясь в комнату напротив по коридору.

Кэсс распаковывала подарки вчера вечером, после того как я ушел в «Бетси». Новое мусорное ведро стояло в углу. Автокресло было прислонено к стене. На ковре лежали стопки сложенной одежды и детских одеял.