Пафос Метлицкого

Сергей Анатольевич вдруг заходится в сиплом кашле надорванного криком горла. А потом поворачивается к начальнику УВД спиной и внезапно, разом, сдёргивает полосатые панталоны, под которыми ничего не оказывается. Наклонившись, он яростно демонстрирует полковнику свою жопу. Жопа у Сергея Анатольевича худая, неприятно глистотно белая и усеяна сухими прыщами — всё это вкупе выглядит достаточно оскорбительно.

Но полковник, кажется, не оскорблён — он смеётся, ржёт, заливается. Вместе с ним ухахатывается его сын — уже капитан, несмотря на свои двадцать два.

Сергей Анатольевич даже оборачивается и заглядывает назад, пытаясь рассмотреть, что же там такого смешного в его жопе, не пафосна ли она.

Полковника Федорчука в городе не любят, поэтому у зрителей жопа Сергея Анатольевича вызывает бурные аплодисменты, переходящие в овации.

На манеж выбегает с дурацкой улыбкой пузатый главреж Уваров, переодетый в клоуна. Подбежав к Сергею Анатольевичу, он отвешивает смачного пинка прямо его оголённому заду. Дирижёр не даёт промашки: оркестр цинично обыгрывает пинок, будто всё было отрепетировано на двадцать раз. А главреж тут же начинает убегать. «На клоунских рефлексах играет, сука!» — думает Сергей Анатольевич, но справиться с этими самыми рефлексами не может. Кое–как подтянув штаны, он выдёргивает из огромного кармана бутафорский пистолет и бросается догонять обидчика. Зрители умирают со смеху.

Едва Сергей Анатольевич выбегает за кулисы, расставленная ловушка захлопывается. Дрессировщик обезьян Михайлец и вольтижёр Корниевич предательски хватают его под руки, изымают пистолет и запирают клоуна в пустой клетке, где бытовал сдохший в четверг старый орангутан Гитлер. Главреж Уваров смотрит на клоуна победно, и назидательно произносит: «Вот так–то, блядь!»

А после представления в клетку к Сергею Анатольевичу приходят два жлоба и, заломив бунтарю руки, утаскивают его через чёрный ход прямо в панталонах на голу жопу, с красным носом и в копне рыжих волос. Утаскивают, обещая, что это последний чёрный ход, который он видит в своей жизни; сажают в машину и везут в УВД. И тут же, по дороге, невтерпёжно избивают локтями.