Паинька и Пай (СИ)

Мертвая тишина в холле давила на уши. Пай поднялся в спальню, но дальше порога не пошел, ночевать здесь один он не собирался. Слишком тоскливо, вряд ли заснет. Постель была заправлена, в подсвечнике заменены свечи. Дворец сам ухаживал за собой. Жаль только, что прятался в старой избе. Нелепая мысль возникла в голове Пая — его мать прятали тут в чулане, и Магду. Вдруг кто-то заточил целый дом? Как его освободить?

Ведомый надеждой, Пай бежал всю ночь, о припасах не подумал, и теперь корил себя за беспечность. От голода свело желудок. На столе в кухне как в прошлый раз лежала записка. Ярко желтый кружок, чтобы Пай точно его увидел. Невидимые слуги остались при дворце и даже шли на контакт. Пай хмыкнул и немного расчувствовался — витиеватая надпись гласила: “Супруг хозяйки! Завтрак для Вас накрыт в фуршетной”. Пай огляделся, его должны проводить в эту самую фуршетную.

Когда они были здесь с Лимми, его назвали всего лишь гостем, а сейчас супругом. Логика просматривалась: дворец не захотел пса, в тот момент почти без мозгов, называть иначе как гостем. На душе потеплело. Нелепо, но дворец оказался единственным существом, признавшим их союз с Лимми. Без всяких условий и криков, что они не пара. Не пытался отобрать жену, щедро заботился о них обоих. Если дворец согласен кормить Пая и называет супругом, значит, с Лимми все в порядке? Тогда Пай будет вместе с дворцом ждать Лимми. Позавтракает и будет ждать. Сколько потребуется.

Глава семнадцатая. Снова вместе

Пай обошел весь дворец, заглянул в кабинет и библиотеку, побывал в парадном зале, проверил купальню и столовую, посидел у камина в гостиной. Он не появлялся здесь почти два месяца. С того самого дня как, затянув удавку тоски на собственной шее, позволил Васильке забрать Лимми в другой мир. Решение далось непросто, и если бы Лимми начала хотя бы открывать глаза, Пай ни за что бы не отдал ее. Но видеть, как любимая слабеет, не отзывается на его ласку и не шевельнет пальчиком, было невмоготу. Пай боялся, что Лимми умрет на его руках, и простить себе такое он бы не смог.

На память пришел случай, когда Лимми нырнула в подземный ход, а Пай за ней не успел. Когда Лимми вернулась, испуганная и виноватая, Пай заверил, что ждал бы ее, не сходя с места. Всю жизнь. Ничего в чувствах Пая не изменилось. В холле они с Лимми расстались, там и надо ждать. А Пай сбежал. Вдруг Лимми уже приходила, не застала Пая и ушла обратно? Нет, останавливал себя Пай, не надо об этом думать. Иначе он весь поседеет от горя и Лимми будет стыдно, что такой старый муж у нее.

— Эй, ребята, — заорал Пай куда-то в потолок. — Лимми уже возвращалась? Навещала? Ваша хозяйка искала меня?

Никто, конечно, голосом ему не ответил, но на пол лег листок бумаги с обнадеживающими словами: “Хозяйка не навещала.” Пай развеселился. Впервые за долгое время у него улучшилось настроение. Он сжал браслет, метка давно не откликалась, но зов Лимми он все равно послал. Пай отомстил всем, кому хотел, теперь он просто будет звать Лимми и слать ей свою любовь.

Важно было и с дворцом разобраться. Поэтому Пай засел в библиотеке. Сами собой на столике появлялись книги и поясняющие записки. Пай с удивлением узнал, что подземные ходы строили не ходовики и не отражи, а вот такие существа, как дворец. И когда-то дворец стоял сам по себе прямо над ходом у валуна. Но, как всегда, чья-то жадность, глупость и корысть, с одной стороны, и наивность и добросердечие, с другой стороны, изменили расклад сил.

Ушли отражи, а никто кроме них не умел взаимодействовать с энергией дворцов, напитывать их целями и жаждой жизни. Для полноценного существования дворцам нужна любовь. И если любовь уходила из отношений жильцов, уходил и дворец. За грань, в небытие. Гилдерин знал о дворцах, хотел вернуть, хотел управлять по всей вертикали энергий. Он сумел призвать дворец для службы, но не сумел подчинить. Для этого он и ждал, пока подрастет отраж Лимана и полюбит его. Но Лимана пришла уже со своей любовью и дворец выбрал себе другого хозяина.

Впервые Пай в полной мере осознал силу любви. Он не особо верил в сказки о преобразующей любви, его детство и вся жизнь не давали шансов поверить в такое. Хотя, получив браслеты, он обрел надежду. Малышка Лимми, робкая и нежная, встретилась на его пути, не могла не встретиться, ведь колдун заранее все просчитал. Сережка Лимми и браслет должны были притянуться. И все изменилось в жизни Пая.

Гилдерин вел свою хитрую игру, использовал Пая в темную, как дополнительный вариант. Магда могла заартачиться и не отдать дочку колдуну, настроить на ненависть. Кусочки картинки сложились, только сама картинка колдуну не понравилась. Он не учел ту самую силу любви, под влиянием которой Пай перестал быть его послушной игрушкой. И еще одну важную вещь позабыл колдун — отраж не подчиняется чьим-то персональным желаниям. Только исправить Гилдерин уже ничего не смог.