Паиньки тоже бунтуют

Конечно, после поездок и целого дня работы появляется свободное время, когда можно погулять по незнакомому городу, посмотреть достопримечательности. И самой увидеть то, что описано в любимых книгах, которыми зачитывалась в детстве и юности или показывали в занимательных телевизионных передачах, когда какой-нибудь обаятельный седобородый ведущий со вкусом и смаком рассказывал о дальних странах.

Хочется же посмотреть мир своими глазами, поймать то неопределенное, сладкое предчувствие – бесконечности и разнообразия всего окружающего. Кажется, что вот она, тайна бытия, сейчас откроется. Сейчас ты воспаришь, окунешься в океан неизведанного, ощутишь новые вкусы. Но… с какого-то момента вдруг приходит понимание того, что никаких тайн нет. Чуда не случится. Все везде одинаково и, главное, объяснимо. Раньше, в юности, ты просто ничего не знала, а сейчас поняла главный принцип, по которому строится жизнь на земном шаре, и… все. После десятой, двадцатой поездки чуда уже не ждешь. И места, и люди не удивляют. Есть хорошее и плохое, удобное и неудобное. И ты уже знаешь правила игры. В этом месте они такие, в другом – чуть иные, но в принципе радикальных отличий нет.

Предчувствие путешествия порой приятнее самого путешествия. И смысл куда-то ехать, если в любимой передаче субботним утром ведущий и так перечислит тебе все интересные достопримечательности того места, куда ты собираешься?.. Даже больше того. Писатели, те, которые «гении места», уже отметили все тонкие и яркие моменты путешествий по другим странам, облекли впечатления в нужные и красивые слова.

Нет, конечно, бывали когда-то в моей жизни места, сами по себе настолько необыкновенные, что они могли поразить даже самого искушенного путешественника. Громада собора Святого Петра. Готические соборы. Пески Сахары. Римские катакомбы. Парящий белоснежный храм над рекой Нерль. Венеция! Но подобные потрясения случались со мной редко. Вероятно, я слишком скучная, рассудочная женщина… Или же дело в чем-то еще. Сам мир становится единообразным, похожим. В прежние времена еще можно было дивиться чужим обычаям и причудливым нарядам, сейчас же, в период глобализации все это по большей части бизнес, рассчитанный на туристов.

Я смогла вернуться в Москву лишь в конце апреля.

Снег давным-давно растаял, на газонах пробивалась трава. Появилась первая молодая листва на деревьях, под ногами валялись малиновые сережки от тополя. И пахло так, как пахнет только в конце апреля и только в Москве – чем-то горьким и сладким одновременно. Запах рутины и запах надежды. Пыльный запах Вечности.

Я шла пешком от метро, и мой чемодан на колесиках тарахтел и подпрыгивал на плитке, которой были выложены московские улицы.

Вот и мой двор. Ни следа от луж, на качелях неистово раскачивался мальчик в джинсовом комбинезоне. Напротив на лавочке в некотором отдалении сидела полная немолодая женщина в красной ветровке (со стороны она напоминала огромный помидор), которая кричала оттуда мальчику:

– Максим! Максим, немедленно прекрати! Ты сейчас упадешь… Что я скажу тогда твоей матери?!

«Валентина Сергеевна, моя соседка, гуляет с внуком», – машинально отметила я.

Когда поднималась по лестнице, поудобнее перехватив чемодан, навстречу мне попался Герман в черном развевающемся плаще с высоким воротником, с зелено-бледным лицом… Впрочем, такой цвет лица всегда был ему присущ. Но почему-то именно сейчас Герман показался мне особенно зловещим, чем-то даже напомнил вампира Носферату из старого, еще немого фильма.

– Добрый день, – поздоровалась я, но Герман, стуча тяжелыми ботинками по ступеням, молча промчался мимо, обдав меня каким-то подвальным, затхлым запахом.

Я почему-то вспомнила уже другой фильм, «Обыкновенное чудо». В нем принцесса сказала о своих придворных, прибывших спустя время за ней в замок волшебника: «Какие вчерашние, домашние лица»… Да, надоевшие, слишком знакомые лица. Аж скучно.

И я, наверное, могла тоже сейчас так сказать, увидев своих соседей после долгого отсутствия. Но имела ли я право говорить подобным образом? Никакие они мне не знакомые… Это люди со своим миром, недоступные и непостижимые. Конечно, не все из них были мне интересны, но они были. Автономные миры и обособленные человеческие вселенные, со своими радостями и горестями существовали рядом со мной. Они, мои ближайшие соседи, ничем не хуже тех людей, что я встречала за тысячу километров отсюда. Ну какие древние обычаи, какие новые люди, если я не была толком знакома даже со своими соседями, не знала их истории! Да мне и не особо интересно было узнавать новых людей. Зачем? Я хотела найти своих. Хотела понимать их и любить. А чужого, лишнего мне не надо.

Везде все одинаково. У всех людей на этом земном шаре схожие проблемы и задачи, которые совпадают в разные периоды времени. И все испытывают одни и те же чувства: любовь, ненависть, радость… Все хотят одного – счастья.

Я своим ключом открыла дверь в квартиру, зашла в тесную прихожую, с трудом пристроила чемодан рядом, пока переодевалась.

– Явилась, – выглянула в коридор из своей комнаты Тугина.