Paint it black

В отличие от брата она никогда не носила часы.

– Нет, еще десять минут. Мы поспеем как раз вовремя.

Когда они добрались до дома тот не показался им зловещим. Скорее он выглядел убого и жалко. Сильно обветшалый за сто лет он выглядел умирающим. Словно доживал свои последние дни.

– Нам надо быть осторожней, дом того гляди рухнет. – сказал Густав.

Удивительно, но внутри дом сохранился намного лучше, чем снаружи. Он почти не был загажен. Кое где сохранилась мебель или ее обломки. Близнецы с любопытством осматривали остатки убранства дома. Они увидели даже кое-какую посуду и несколько фотографий на стене.

– Ух ты! – воскликнула Мария, – Смотри кружка, может самого Хольца. Я хочу выпить из нее. Давай скорее вино.

Густав налил в найденную Марией кружку вина и прошел вглубь комнаты что бы посмотреть фотографии на стене.

Близнецы не сразу заметили, что в доме кто-то есть, даже скрип ступеней не услышали. Мария первым увидела его, когда он был уже рядом и вскрикнула. Густав обернулся. В комнате стоял незнакомец. Немолодой в сильно поношенной, засаленной одежде, он походил на бродягу. Возможно, он и был бродягой, что поселился в этом доме. И выглядел этот бродяга очень недружелюбно и зловеще. Угроза как будто волнами исходила от него. Близнецы так и не поняли, чем они разгневали незнакомца. Они не сделали ничего плохого. И даже если они вторглись ненароком в жилище, которое он считал своим, это не давало ему повод наброситься на них.

Бродяга ни слова не говоря ударил Марию ладонью по лицу, с такой силой, что она отлетела и ударившись о стену сползла вниз. Посмотрев на безвольно обмякшее тело девушки, он неспеша раскачиваясь из стороны в сторону стал приближаться к Густаву. Взяв со стола бутылку с недопитым вином, Густав крепко сжал ее ожидая, когда незнакомец приблизится. Его взгляд упал на лежащее возле стены тело сестры и гнев захлестнул его. Густав с криком бросился на незнакомца, готовый растерзать его.

Бродяга не переставая покачиваться, очень легко увернулся от бутылки, которой ему собирались разбить голову и повалил Густава на пол. Его цепкие мозолистые руки сомкнулись на шее Густава, который хаотично наносил удары бродяге, стараясь попасть по голове. Его удары редко достигали цели и не наносили вреда Бродяге. Тот только крепче сжимал руки и в глазах Густава стало темнеть.

Мария оказалась крепче, чем думал бродяга и когда они сцепились с Густавом, она сумела стать на четвереньки и поползла к ним озираясь в поисках чего-нибудь подходящего. Ей подвернулась тяжелая ножка от табурета и обхватив ее своей хрупкой рукой она, стиснув зубы продолжила ползти. Она видела, что ее брат уже перестал отбиваться и торопилась как могла. Оказавшись рядом, Мария поднялась на колени и что есть силы ударила бродягу по голове. Тот даже не вскрикнул, а просто обмяк, лежа поверх Густава.

Мария столкнула бродягу в сторону и посмотрела на Густава, тот не подавал признаков жизни. Она с остервенением принялась трясти его голову и хлестать ладонями по щекам.

– Братец, очнись! – кричала она, – Не смей оставлять меня одну! Очнись уже! Просто открой свои глаза и посмотри на меня!

Мария услышала громкий хрип, и Густав очнулся. Ему с трудом верилось, что он жив, но вместо холодных колючих глаз бродяги теперь он видел заплаканные любящие глаза сестры. Мария прижалась к нему всем телом, роняя слезы на его лицо.

– Господи, ты жив! Жив! Как же ты меня напугал.

Густав понял, что хоть с трудом, но уже может говорить.

– Сестренка, ты спасла меня. Нас. – прохрипел он, обнимая Марию. – Я думал, что это конец. Ты что убила его?

– Не знаю. – ответила Мария, – Я ударила его по голове.

Густав заволновался.

– Нам надо посмотреть. Вдруг он очнется?

Мария встала и помогла Густаву подняться. Они оба уставились на лежащее на спине тело бродяги, под головой которого успела натечь небольшая лужа крови.

– Густав, за что он так с нами? – спросила Мария, – Что мы ему сделали?

Густав не знал, что ответить. Он сам не понимал, как такое могло случиться.

– Главное, что мы живы и, если бы не ты… – он не договорил, – Смотри мне кажется он дышит.

– Да, я тоже вижу это.

Близнецы переглянулись. Они могли убежать подальше от этого комара. Рассказать все дяде. Позволить другим разбираться с этим дерьмом, но они не сделали этого. Они оба поняли, глядя в глаза друг другу, чего они хотят. Густав поднял с пола ножку от табурета и, опустившись на колени, принялся бить по ненавистному лицу, пока не превратил его в кровавое месиво, а из разбитого лба не полетели ошметки мозгов.

– Теперь все. – сказал Густав и поднявшись на ноги отбросил ножку.

– Братец, ты весь в крови. – сказала Мария

А Густав только улыбнулся.

– Спасибо тебе, сестренка. Я бы обнял тебя, но боюсь запачкать.

– Думаешь меня это волнует? – ответила Мария, и сама прижалась к брату.

Эта ночь многое изменила в их жизни. Они перестали быть детьми. Не многим довелось испытать подобное и это не могло пройти бесследно. В их жизни появился кошмар, который останется до конца дней. И преданность друг к другу, которая тоже всегда будет с ними.