Пака. Книга сапфировая

Кариньо, откуда мне было знать? Думаешь, я в курсе, как в нормальных семьях называют друг друга и почему они так делают?!

— Садись, завтрак готов, — ее голос, бесцветный и тихий хлестанул по мне сильнее, чем плетка- дуччи (с железными крюками на конце), — Или мне на «ВЫ» надо говорить?

— Я не голоден, — это все, что смог выдавить из своей вмиг пересохшей глотки.

Она, услышав это, дернулась и замерла. Потом без лишних слов, свалила всю еду в одну миску и выкинула за борт.

Доброго утра, кариньо, приятного аппетита Пака, удачного дня, Алена.

Наверно, я сам утоплюсь. Ее топить, вроде, не за что.

Глава 9 Алена. Обидно же…

Урод! Дубина! Солдафон козлячий! И далее по списку…

Я просто не могла унять в себе бешенство и обиду. Я так старалась! Убирала, готовила, ждала его к завтраку. Даже причесалась и принарядилась ради этого остолопа!

Когда его руки прошлись по моему телу, с циничной беспощадностью показывая, за кого он меня принимает, я только чудом удержалась, чтобы не заплакать.

Стива, за что? Я ничего такого не сказала, радовалась, что ты теперь не одинок и у тебя есть все мы. Просто так мамин дар никого не выбирает, это я знала наверняка.

Хотя, я тоже была неправа, ведя себя с ним, как с домашней собачкой. Но, это в ответ на его гадкую выходку по отношению к моей попке! И его властный, подчиняющий взгляд не добавил мне счастья. Подумаешь, какая цаца!

Я и сама хороша, накосячила. Но, он первый начал!

Отказался завтракать? Вот и ходи голодный! Голодный…. Ведь впереди целый день, как ты будешь-то, Стива?

Боже, о чем я думаю?! Иди к черту, громила! Жуй свои ботинки! А я в тишине и покое, проведу все дни, что вынуждена болтаться с тобой на это чертовой яхте. Вот залягу сейчас с книжкой на корме, под навесом, на целый день и буду кайфовать. А ты делай, что хочешь. Мне все равно!

Все же всплакнула, только тихо, чтобы солдафон не услышал. Потом покрыла светлой косынкой голову, чтобы не напекло, и устроилась на откидном мостике позади кормы, с которого можно нырять в море. Яхта прогулочная, отсюда и прибамбас.

Уселась и сжалась в комочек. Будь я дома у родителей, я бы пряталась в старом кабинете отца. Когда тот, стал слишком тесным для его работы, па переместился в другой. Но, мне нравилась эта комната, было в ней что-то родное и надежное.

Я уже года два жила отдельно от родителей. Мы с Илькой купили два дома, по соседству. Сосны, озеро и тишина! До центра недалеко и район прекрасно охраняемый. Вот там, в своем доме, я могла печалиться где угодно и как угодно. А тут, на этой яхте, и сбежать-то некуда.

Через половину часа, яхта замерла и встала, покачиваясь на волнах. Наверно, Стива, приступил к выполнению своего адского плана. Ну и пусть! Просижу тут целый день, и с ним не пересекусь!

Я понимаю, что веду себя как глупая девочка, но я так чувствую. Мне больно и от его поступков и от его слов.

Вон он….слышу его шаги, наверно меня ищет. Вот и ищи, глупый Стивятина!

Шаги замерли где-то за моей спиной. Нашел, ай молодец, «возьми с полки пирожок, там их два, крайний не бери»!

Я оборачиваться не стала, полыхая обидой и разочарованием. Все равно он не извиниться, а я тоже не на помойке себя нашла, чтобы прощать ему подобное просто так.

Он потоптался, потоптался и ушел. Вот и катись, противная морда!

Я смотрела на море. Солнце ярко светило, вода блестела, золото и бесконечная синева. Ильке бы понравилось, он всегда умел видеть вот это нечто, что окружает нас. Всю красоту и радость бытия. Он всегда смотрел на мир своим, особенным взором, тем, который был доступен только ему. Где ты, братик мой, родной?

Солнце начало припекать сильно и мне пришлось перейти в каюту, под кондиционер и на мягкую постель. Там я и уснула на час, потом подскочила и, все же, отправилась готовить обед- легкий суп и поджаренный хлеб с нежирным паштетом. В такую жару совершенно не хотелось есть.

Кого я обманываю? Кусок в горло не лез, потому, что на яхте поселилась обида и вражда, настоящая, не та, которая была у нас до этого, другая, черная и густая.

Я пошла к Стиве.

— Господин Голицын, обед готов. Вам понадобятся силы, чтобы осуществить свой план и доставить меня домой. Если не хотите есть, просто киньте все за борт. Через половину часа, жду Вас в каюте для получения инструкций на счет Бонхо, — хотела сказать тем тоном, которым говорит со мною ма, когда не довольна и хочет показать это.

Не вышло, куда мне до нее? Я просто проговорила это, заставляя себя, выдавливая слова, желая поскорее уйти.

— Благодарю, мэм, — вот и весь ответ.

Стива не смотрел на меня, отворачивался и делал вид, что ему по фиг. Хотя, почему делал вид? Ему все по фиг.

Я снова ушла в каюту и принялась ждать Стиву. Если он не съест обед, который я для него приготовила, я никогда и ни за что больше не заговорю с ним. Не буду думать о нем. И, когда придет время расставаться, я буду рада сказать ему- прощай. И забуду его сразу же, после вот этого слова!

Он, тем временем, шуршал в салоне, звеня посудой и приборами. Поел? Стива, прошу, не обижай меня еще больше, не делай этого со мной. С нами!