Пахан

– Нет! – зарычал Федот. – К черту твоего профессионала. – Князь мне нужен живой и по возможности невредимый. Он будет подыхать долго, мучительно, умоляя, чтобы его поскорее убили, но мы не доставим гаду такого удовольствия! – Федот злобно оскалился, сделавшись удивительно похожим на вурдалака.

– Взять живым очень сложно, – осмелился возразить Гвоздь. – Князь настороже, да и ребята у него крутые, особенно Мотя.

– Молчи! – прошипел Федот. – Я лучше знаю, что к чему!

Сломав несколько спичек, он прикурил сигарету, жадно затянулся.

– Думайте! – приказал Федот. – Шевелите извилинами!

В комнате воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь сиплым дыханием Федота. Мафиози вспотели от напряжения. Ничего, кроме нападения на дом, которое неизвестно чем кончится, они изобрести не могли. Нет, способов похищения людей существовало множество, однако для Князя ни один из них не годился, тем паче, что последнее время он вообще не вылезал из своей берлоги.

– Есть идея, – неуверенно сказал Гвоздь. – Правда, не знаю, сработает ли?

– Выкладывай! – потребовал Федот.

Гвоздь начал излагать план действий. По мере его рассказа лицо Федота постепенно прояснялось.

* * *

Князь, подобно Федоту, тоже чувствовал себя отвратительно. Неудача с Титом окончательно выбила его из колеи. Весь день и большую часть ночи он как привидение бродил по дому, почти ничего не ел, зато много пил. Но спиртное не улучшало, а, напротив, ухудшало настроение. Лицо пахана распухло, посинело, под глазами набрякли мешки. Он приходил в бешенство по любому поводу, и телохранители старались не попадаться Князю на глаза. Даже Мотя чувствовал себя неуютно. Сейчас Князь с удовольствием бы превратился обратно в Сергеева, но назад дороги не было, и он это хорошо понимал. Помимо прочего, пахана преследовали галлюцинации. То из пустоты возникала мертвая отрубленная голова, то текущая из крана вода превращалась в кровь, то вылезали из пола люди в черном и хватали его ледяными руками... Князь почти привык к кошмарам, воспринимал как должное. В настоящий момент он сидел в кресле, безучастно наблюдая за маленьким гнусным чертиком, кривляющимся посреди стола.

– Я должен съездить в город, – сказал вошедший в комнату Мотя. – Позвонили из фирмы «Триада», говорят, проблемы возникли, нужно разобраться...

– Езжай, – равнодушно согласился Князь.

Чертик на столе хихикнул и начал жонглировать собственной головой.

– Из дома не выходи, – предупредил на прощание Мотя. – Ты меня слышишь?

– Ага!

Пахан почти не понял Мотиных слов. Все его внимание сосредоточилось на чертике, начавшем выделывать уже совсем непристойные вещи.

– Присмотрите за ним получше, – тихо сказал Мотя телохранителям. – Шеф совсем плох! Захочет напиться, пусть пьет сколько влезет, авось уснет! Только никуда не выпускайте!..

* * *

– Мотя выехал, – сообщил по радиотелефону один из Федотовых людей, денно и нощно наблюдавших за домом.

– Отлично! – послышался в трубке голос Гвоздя. – Первая фаза сработала!..

Звонок из фирмы «Триада» был хитроумной фальсификацией. Один из знакомых Гвоздя умел в совершенстве подделывать чужие голоса. Он-то и позвонил Моте. Следующий этап – ликвидация самого Моти. Затем «имитатор» позвонит Князю, попросит срочно приехать, а дальше дело техники...

* * *

Мотя на предельной скорости гнал машину по шоссе. «Что же случилось в „Триаде“? – думал бандит. – Может, люди Федота наехали? Вряд ли! Он не думает ни о чем, кроме смерти Князя. Сконцентрировал на этом все усилия. Ладно, разберемся...» Внезапно его сердце сдавило предчувствие беды. Моте показалось, будто сегодняшний день – последний, следующего не будет. Душой завладела смертная тоска. Раньше Мотя не верил в загробную жизнь, вернее, старался не верить. Очень удобная позиция. Совершай любые злодеяния, грабь, убивай, мучай людей, ускользай от лап провосудия (что вовсе не сложно при нынешней всеобщей продажности, если, конечно, у тебя есть чем откупиться) и не опасайся грядущего возмездия. Живем один раз, а потом ничто, пустота. И неважно, являлся ли ты при жизни отъявленным мерзавцем или честным человеком. Подобная «философия» успокаивала бандита, развязывала руки, позволяла не стесняться в выборе средств для достижения своих целей. Но теперь его обуяли сомнения. «А если ад существует? – с содроганием подумал Мотя. – Мама родная! Мне там несладко придется!» Притормозив у обочины, он попытался успокоиться. Хватит забивать голову мистической дребеденью! Нужно взять себя в руки! Погруженный в размышления, Мотя не заметил остановившейся напротив машины, преследовавшей его от самого Князева дома.

Прогремела автоматная очередь. Смерть наступила мгновенно. Мотина душа угодила в тот самый ад, существование которого он пытался отрицать, а окровавленное, изрешеченное пулями тело навалилось на боковую дверцу...

* * *