Пахан

Как всегда говорила мне мама, я не могу контролировать будущее, по крайней мере, не полностью.

Я была так же голодна, как и он. Больше не боясь. Мы рвали друг на друге одежду, его смех был громким и неожиданным.

И такой глубокий и опасный.

Хотя его взгляд был еще более собственническим, чем раньше, в его глазах все еще мелькала искорка облегчения. Я заставила его волноваться.

А это означало, что позже мне придется за это заплатить.

Он наконец-то немного отступил от меня, и я смеясь пытаюсь расстегнуть его ремень. Он был таким большим, сильным и таким высоким. Все, чего я хотела, это увидеть каждый дюйм его тела. Я жаждала облизать линии каждой татуировки, узнавая их близко и лично.

«Ты здесь не главная», — хрипло прорычал он, срывая с меня рубашку, а затем и с себя, срывая окровавленную ткань со спины.

«Может быть», — промурлыкала я и наконец расстегнула его ремень, дернув за молнию с такой силой, что я была уверена, что сломала ее.

Он был столь же настойчив, дергая вниз одну лямку бюстгальтера, затем другую, ловко снимая тесные ограничения, как будто это было неважно. Я никогда не должна была удивляться тому, насколько хорош этот мужчина.

«Никогда», — фыркнул он и продолжил раздевать меня так же, как я делала это с ним.

Я никогда не чувствовала себя так, желание было совершенно неконтролируемым. Когда мы оба были лишены последней части одежды, я прыгнула на него, прижав ноги к его бедрам.

Его дыхание было затруднено, и он не терял времени, прижимая меня к стене, выставляя бедра вперед. Его член легко нашел свой путь, и одним жестоким толчком он вонзил всю длину в мою все еще ноющую киску.

Несколько секунд мы были в замедленной съемке. Я закрыла глаза, прислонив голову к стене, пока он делал разрозненные вдохи. То, как мои мышцы сокращались и расслаблялись, было эйфорическим. Электрические ощущения проползли по моему позвоночнику до самых пальцев ног.

«Ох…» Я не могла сказать больше ни слова. Я подняла руки, прижимая их к стене. Не было никакого страха упасть. Мужчина крепко держал меня, и когда он почти полностью вышел из меня, я втянула в себя воздух.

«Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь ходить».

Его слова были более заманчивыми, чем следовало бы, и я прикусила нижнюю губу, все мои нервы были натянуты и пылали.

То, как он трахал меня, было похоже на то, что у нас обоих заканчивается время, или, может быть, он понял, что в жизни есть что терять.

Каждый дикий порыв прижимал меня к стене, но все, что он делал, это создавал чувство парения. Какая-то страсть должна была быть животной, а не романтической. Я была в этом убеждена. Особенно рядом с ним. Его потребности были сильнее даже его голода, но то, как его глаза пронзали мои, было другим.

Более двадцати лет я видела в ослепительных глазах этого человека только строгий, но любящий взгляд отца. Я никогда не видела, как он работает над своим бизнесом или разбирается с убийственной проблемой. Я никогда не знала, насколько опасна его жизнь на самом деле. Он чертовски хорошо справлялся с маскировкой другой стороны себя и своего мира.

Но он не смог ничего скрыть от меня сейчас. Переключатель переключился и в нашем уровне близости, и в актах правды, которые я видела о его мире. Хотела ли я вернуться к той девушке, которая легко могла притворяться, что он просто блестящий бизнесмен?

Поначалу — очень даже.

А сейчас? Ни единого шанса.

Мне подарили золотой ключ от внутреннего святилища этого человека и того, как он стал таким могущественным. И, честно говоря, я любила каждую секунду этого. Может быть, я была адреналиновый наркоманкой. Мои родители сказали бы, что мое зрение затуманилось, и я была дурой. Но мне было все равно. Я была счастлива.

После того, как он трахал меня долго и жестко в течение нескольких минут, он замедлил темп, вжимаясь бедрами в меня, пока он уткнулся носом в мою шею. Его шепот был сексуальным и покалывал каждую часть меня.

«Трахаться с тобой важнее, чем дышать. Солнечный свет и воздух поддерживают во мне жизнь».

Я не была уверена, как я могла так на него повлиять. Он имел и мог иметь любую женщину, но он хотел меня.

Когда я попыталась выгнуть спину, я вцепилась в его плечо одной рукой, моя сердцевина была нагретой до предела. Я не могла ясно видеть, но знала, что мне это и не нужно. Он будет моими глазами и ушами, если понадобится, сохраняя меня защищенной и желанной.

Вадим был ненасытным человеком, и я понятия не имела, откуда у него столько выносливости, после всего пережитого стресса и напряжения.

Я провела ногтями по его плечу, одарив его озорной ухмылкой. Он ответил, снова развернув меня, и широкими шагами направился к своему офисному дивану. Я всегда хотела, чтобы меня трахали на тонкой коринфской коже. Он сел, требуя, чтобы я оседлала его. Теперь он был тем, кто закинул руки на спинку дивана, давая мне свою версию порочного взгляда.

«Трахни меня, детка».