Пакости в кредит

Софья понимала, что нужно все хорошенько обдумать. Сгруппировать данные. Она расстелила постель, забралась под одеяло и уставилась в потолок. Факты скакали перед ее мысленным взглядом точно кузнечики. Они не желали группироваться и лишь путались в голове, рождая совершенно чудовищные версии и догадки. Больше всего Софья боялась, что Дымов с самого начала выстроил некий изощренный преступный план, для реализации которого ему необходим был козел отпущения.

— Если это так, то, вероятно, я успешно справляюсь с ролью козла, — пробормотала она.

В этот момент кто-то позвонил в дверь. Софья нашарила рукой будильник и поднесла к глазам. Десять вечера! Кто бы это мог быть? Закутавшись в халат, она потопала в коридор и прильнула к глазку. Там стоял Кутайкин собственной персоной. В одной, руке он держал пухлый пластиковый пакет, в другой — пышный букет красных роз. Выражение лица у него было решительное и одновременно возвышенное, как у певца, исполняющего патриотическую песню.

Софья, которую грызло одиночество, неожиданно решила: «А впущу-ка я его! Чего мне терять? Все-таки живая душа».

Увидев Софью без макияжа, в халате и носках, Кутайкин ничуть не смутился.

— Здравствуйте, Софья! — Поскольку в этой фразе не было ни одного звука, который можно было бы произнести в нос, его приветствие прозвучало до ужаса странно. Впрочем, он тут же смазал это впечатление, решительно добавив:

— Признавайтесь, вы все-таки затемпературили?

— Это Капитанов вам нажаловался?

— Просто проинформировал. Я вас искал в агентстве. Он сказал, что вы закашляли и ушли. Можно войти?

— Входите. — Софья посторонилась. — Пусть вас не смущает мой внешний вид.

— Он меня ни чуточки не смущает, — плотоядно улыбнулся Кутайкин и заявил:

— Я принес множество вещей, которые могут пригодиться в трудную минуту.

Когда он разделся и, прошествовав на кухню, начал разгружать пакет, выяснилось, что представления о трудной минуте у него весьма экстравагантные. В пакете оказался коньяк, несколько лоточков мясной нарезки, большая банка чая для гурманов, пакет молока, пачка соды, брусок сливочного масла и «гремучий» мешочек с лекарствами.

— Молоко, масло и соду — мне, коньяк — вам, — предположила Софья.

— Вам еще розы. Впрочем, это все вам. Будете пить коньяк и нюхать цветы. Затем подойдет очередь чая и аспирина. А перед сном я напою вас молоком с содой…

Уловив в голосе Кутайкина мечтательные интонации, Софья насторожилась. Почему-то ей сразу вспомнился Иван Иванович Ушкин с его навязчивой идеей сделать из девушки домашнее животное. Может быть, у этого типа собственная фобия? Он знакомится с женщиной, а потом закармливает ее таблетками? Как ни крути, а Кутайкин уже второй раз порывается исполнять роль лекаря.

— Послушайте, Олег, — сделала она первый осторожный заход. — Вы, вероятно, испытываете настоящее удовольствие, когда женщина проглатывает какую-нибудь микстуру или приклеивает к ранке лейкопластырь? — Кутайкин изумленно поглядел на нее. — Признайтесь, вы тащитесь, когда ее спину прожигает горчичник и она корчится и молит о пощаде? А потом вы собственноручно закапываете ей в уши борный спирт!

— Куда?

— В уши. Или в нос. В зависимости от диагноза. Вы обмазываете ее гусиным жиром и наблюдаете, как тело ее корчится в конвульсиях!

— Послушайте, Софья, по-моему, у вас жар, — пробормотал Кутайкин и потянулся рукой к ее лбу.

— Вот! Видите? Вам не терпится начать! — вдохновилась Софья. — Вас переполняют эмоции!

— Это правда, — признался тот. — Эмоций хоть отбавляй. Но я стараюсь их сдерживать. Хотя бы до тех пор, пока не начну поить вас молоком с содой.

— Э-э-э… — протянула Софья, шныряя глазами по сторонам. — Надо поставить цветы в вазу.

«Зачем я его впустила? — подумала она, преисполнившись раскаяния. — За живую душу вполне могла сойти кошка Федора. А с этим типом, пожалуй, будет непросто справиться. Может, применить к нему то средство, которое вывело из строя Лидию?»

Как только она сунула розы в воду, в дверь позвонили во второй раз.

— Кто это? — удивился Кутайкин так, будто прожил в этой квартире лет двадцать и по вечерам к нему ни разу никто не заглядывал.

— Сейчас пойду и посмотрю, — обрадовалась Софья.

Радовалась она не просто так. Если это какие-нибудь бандиты или убийца в темном пальто, Кутайкин может стать ее защитником. Если же это кто-то совершенно безобидный, Марианна, например, или двоюродный брат из Питера, он поможет ей избавиться от Кутайкина.

Однако ее ожидал некий промежуточный вариант. Это был Суданский. Командировочной сумки при нем не оказалось. В руках он держал букет красные роз, совершенно идентичный тому, который притащил предыдущий гость. «Вероятно, этими розами торгуют где-то возле моего дома, — подумала смятенная Софья. — Боже мой, что же делать?»

Ей страшно хотелось впустить Суданского. Она словно дитя обрадовалась его возвращению. Однако Кутайкин никак не вписывался в ситуацию.