Пакс

С тех пор как они с Иглой отвели Мелкого вверх по склону ущелья, они по очереди его охраняли — такой у них был уговор. Они будут оберегать его, станут его сильными задними ногами, его чуткими ушами. Мелкий был в надёжном месте — он спокойно спал в заброшенной сурочьей норе, которую Игла для него расширила. И всё же Паксу было тревожно. Что-то приближалось. Он нёс свою вахту перед норой и рыл. Подушечки его лап огрубели и больше не кровоточили.

Вернувшись с охоты, Игла положила перед ним бурундука. Но Пакс отвернулся, хотя не ел с того самого момента, как две ночи назад попробовал сыр. Он не станет отнимать еду у Иглы и Мелкого.

Игла прикопала бурундука и растянулась перед норой — настало её дежурство.

Пакс снова метался туда-сюда по поляне. Место было хорошее: хотя и недалеко от лагеря, но выше его, достаточно высоко для того, чтобы не бояться взрывов у реки. Можжевеловые кусты, окружавшие поляну, послужат хорошим укрытием — и, что ещё важнее, помогут скрыть лисий запах. Неподалёку в скальной расщелине был родник с чистой водой, а трава кишела мелкой дичью.

Но всё же что-то было не так. Что-то приближалось.

Пакс в несколько прыжков взлетел между деревьями на гребень холма над лагерем.

После встречи с отцом своего мальчика он опасался предпринимать новый набег на палатку с едой. Но в то же время его теперь ещё сильнее тянуло к лагерю. То движение человека — тот взмах ногой в сторону выхода, одновременно снисходительный и угрожающий, — напомнил Паксу, что он должен защищать своего мальчика. А если отец мальчика живёт в лагере, то и сам мальчик рано или поздно туда придёт.

Время было послеобеденное. Пакс наблюдал, как больные войной рассредоточиваются вдоль берега, разматывают новые и новые провода, копают новые и новые ямы и зарывают в них под жарким солнцем новые и новые тёмные ящики. Пахло потом и угрозой.

Однако та угроза, которая тревожила сейчас Пакса, была опаснее и ближе. И проще. Он помчался назад и снова стал носиться по поляне.

Увидев, как Мелкий, щурясь, вылезает из норы, Пакс поспешил его осмотреть. Кровь из раны не сочилась, запах был чистый. Едой, которую выкопала для него Игла, Мелкий не заинтересовался. Пакс понял, что маленький лис хочет пить.

Я отведу его к роднику.

Игла не пошла за ними, но села и следила очень внимательно.

Когда они вернулись, Мелкий скатился назад в нору. Пакс устроился перед входом — сурочья нора казалась слишком большой, слишком открытой, и ему было спокойнее, когда он охранял вход, — но Игла позвала его.

Идём со мной. Смотри.

Она ступила в траву, осторожно и беззвучно поднимая и опуская лапы, её голова была низко опущена, почти прижата к земле. Пакс так же бесшумно следовал за ней. В середине поляны Игла застыла, вытянув уши вперёд, и, оглянувшись, бросила короткий взгляд на Пакса.

И Пакс услышал. Легчайший бег под переплетениями сухой травы, устилавшей землю. Игла следила за этим бéгом так, словно видела его. Потом пружиной взлетела в воздух, спикировала вниз, вытянув лапы над носом, и тут же вынырнула из травы с мышью в зубах.

Она расправилась с ней в два укуса и зигзагом пересекла поляну в обратном направлении, продолжая поиски. Села, наклонила голову влево.

Теперь ты.

Пакс вслушивался, пока не убедился, что уловил этот же суетливый шорох. Подпрыгнуть высоко — лапы над носом, — нырнуть в траву, как Игла… Он больно приземлился. Никакой мыши. Он отвернулся, чтобы почиститься.

Игла пошла прочь. Он понуро поплёлся за ней, но тут она опять навострила уши, заметив слабое движение. И снова отступила в сторону.

Пакс снова попытался прыгнуть. Ничего.

Пакс счищал грязь со щёк. Игла смотрела.

Иди за мной.

Пакс следовал за ней, пока она не замерла на месте и не присела. Перед ними среди густой травы в земле зияла дырка. Тёплая, со свежим густым мышьим запахом. Много мышей. Игла велела ему оставаться на месте. Не двигайся. Наблюдай. А сама поползла вперёд.

Перед ямой она припала к земле и положила голову на лапы. Прикрыла глаза — они превратились в щёлочки, — и всё её тело расслабилось, словно в глубоком сне.

Пакс удивился — он думал, она собирается учить его охотиться. Он встал. Игла кончиком своего опалённого хвоста подала ему знак. Ни с места. Пакс снова затаился.

Секунды тянулись долго, ничего не происходило. Потом Пакс уловил у выхода из норки еле-еле заметное шевеление. Крохотный дрожащий нос втянул в себя воздух и исчез. Ещё одно долгое мгновение — и мышь появилась снова. Движения её были легки и осторожны, Пакс понимал: миг — и она скроется в своей норке. Игла не шелохнулась, только слабо дрогнуло веко, когда она бросила на Пакса предостерегающий взгляд.

Мышь ещё дважды появлялась и исчезала. Затем, убедившись, что лисица спит, попыталась проскочить мимо. Проворная лапа Иглы сгребла обречённого зверька и забросила в пасть.

Пакс понял.