Пакт Молотова - Риббентропа

Политическая и правовая оценка советско-германского договора о ненападении дана в заключении комиссии и в проекте Постановления, предложенных вниманию Съезда. Это, как полагают члены комиссии, итог анализа фактов и синтеза мнений, адекватно передающий особенности крайне противоречивой ситуации того времени и нашего отношения к ней с позиций нового политического мышления.

Комиссия сформулировала оценки и в отношении протокола. Они таковы.

Первое. Секретный дополнительный протокол от 23 августа 1939 года существовал, хотя его оригинал не обнаружен ни в советских, ни в зарубежных архивах. Имеющиеся в распоряжении правительств СССР и ФРГ копии могут быть на уровне современных знаний признаны достоверными. Да и сами последующие события развивались точно «по протоколу».

Все гораздо проще: текст «секретного протокола» ваялся точно «по событиям». Фальсификаторы всегда стараются слепить содержание фабрикуемого документа так, чтобы подогнать его под реально имевшие место факты. В дальнейшем я покажу, что неверные, ошибочные представления о действительных событиях отразились и в фальшивках (см. главы «Граница», «Карта», «Сувалки»). Выше приводился фрагмент воспоминаний Хрущева, который выдумал слова Сталина «по событиям», набрехав про включение Литвы в советскую сферу влияния и намерение Гитлера создать протекторат на территории Польши. Да, так оно и произошло в дальнейшем, однако предвидеть этого в августе не мог никто.

Итак, это кульминация доклада Яковлева. Оригинал «секретного протокола» не обнаружен ни в Германии, ни в СССР. Копии «могут быть признаны достоверными», однако из этого вовсе не следует, что делалась попытка экспертизы их «на уровне современных знаний». Сам Яковлев не пытается утверждать, что в рамках работы комиссии проводилось исследование аутентичности представленных фотокопий. Более того, даже самим депутатам не был предъявлен текст пресловутого «секретного протокола», не говоря уж о фотокопиях из коробки фон Леша, чтоб они могли оценить его весомость хотя бы на глазок.

А поскольку никто не мог ознакомиться с текстом «секретного протокола», который был опубликован лишь в 1990 г., докладчик мог голословно утверждать, что последующие события развивались точно «по протоколу», что и являлось главным доказательством их существования. Но, во-первых, как показано выше, события развивались совершенно не в русле известного нам «секретного протокола» от 23 августа, особенно в Польше. Во-вторых, даже если бы в сфабрикованной фальшивке точно описывались реально происходившие события, то это не может служить аргументом в пользу достоверности документа. Задним числом можно сочинить любые «протоколы сионских мудрецов», «завещание Петра I» или «план Даллеса».

Второе. Исходный протокол был составлен в МИД Германии и принят Сталиным и Молотовым с небольшими поправками. Советские участники переговоров, не к их чести, забыли свои изначальные пожелания о двойных гарантиях независимости прибалтийских стран. Они не настаивали на отражении в протоколе готовности Германии образумить Японию, удовлетворившись устными обещаниями Риббентропа на сей счет.

Ух, ты! Выходит, Яковлев имел возможность лицезреть не только окончательный протокол, но и исходный вариант. А устные обещания Риббентропа образумить Японию, надо полагать, академик получил телепатическим путем. Впрочем, еще до приезда Риббентропа в Москву Красная Армия неплохо образумила японцев на Халхин-Голе и без посторонней помощи.