Пакт Молотова - Риббентропа

Что же касается советско-германского договора о ненападении, то Руденко вовсе не собирался придать его забвению. Нацистские руководители обвинялись как раз в вероломном нарушении международных договоров, в том числе нарушении договора о ненападении между Германией и СССР. Сам договор был официально представлен обвинением от Советского Союза в качестве доказательства вины подсудимых. Советская сторона не могла при этом объявить вопрос о договоре в принципе нежелательным для обсуждения.

Таким образом, можно констатировать, что байка о «черном списке запретных вопросов» не имеет под собой серьезных оснований. Если б «секретные протоколы» действительно существовали, скрыть этот факт не представлялось возможным, поскольку и Риббентроп, и свидетели допрашивались всеми союзниками во время следствия. Но за все эти месяцы о «секретных протоколах» никто даже не заикнулся. Если мы обратимся к стенограмме судебных заседаний, то увидим, что «запретный» вопрос о «секретных протоколах» затрагивался неоднократно. Более того, западные представители не особо препятствуют обсуждению этой темы, даже когда она явно неуместна.

Зайдль

Материалы Нюрнбергского Международного трибунала не издавались полностью на русском языке. Наиболее достоверным является издание документов на немецком языке. В нем содержится масса сведений об искажениях и купюрах, имевших место в американском издании. К сожалению, немецких текстов мне найти не удалось, и поэтому я использовал материалы из библиотеки Конгресса США, доступные в Интернет по адресуhttp://www.loc.gov/rr/frd/Military_Law/NT_major-war-crinninals.htnnl. Мои познания в английском языке оставляют желать лучшего, поэтому не могу гарантировать абсолютной аутентичности перевода, но за верную передачу смысла ручаюсь. В любом случае всякий желающий может свериться с первоисточником и указать на мои ошибки. Ему даже не придется перелопачивать все 30 томов, так как ниже я привожу в хронологическом порядке те фрагменты, где содержится обсуждение вопроса о «секретных протоколах» по существу. Я опустил лишь очевидные повторы или те места, где «секретные протоколы» (аффидевит доктора Гаусса) упоминаются в связи с процедурными вопросами. Так же я не стал приводить массу упоминаний о пресловутых протоколах в выступлениях защиты, поскольку они не несут никакой новой информации, а являются интерпретацией показаний свидетелей и обвиняемых, иногда более чем вольной. Показания свидетелей цитируются лишь в тех местах, где те говорят строго по существу вопроса. Все слова, что не относятся к делу напрямую, я старался опускать.

Итак, впервые «секретные протоколы» всплыли 25 марта 1946 г. в выступлении защитника Рудольфа Гесса доктора Альфреда Зайдля (том X).

ЗАЙДЛЬ:<…>23 августа 1939 года в Москве был заключен договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, который был ранее представлен обвинением как QB-145 (Document ТС-25). В mom же самый день, то есть за неделю до начала войны и за три дня до планируемого нападения на Польшу, эти государства заключили другое, секретное соглашение. Это секретное соглашение по существу содержало определение сфер интересов обеих держав в пределах европейской территории, лежащей между Германией и Советским Союзом.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Доктор Зайдль, не забывайте, что Трибунал не предоставлял Вам возможность выступить с речью. Вы можете внести документы и заявить свидетелей. У Вас будет возможность произнести речь на следующей стадии….

ЗАЙДЛЬ: Да, согласен. Я не намереваюсь произносить речь, но хочу анонсировать документ, который я представлю Трибуналу. Германия в секретных документах объявила об отсутствии своих интересов в Литве, Латвии, Эстонии, и Финляндии.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Доктор Зайдль, мы еще не видели документ. Если Вы собираетесь представить документ, сделайте это.