Палач

Но у Оли вдруг резко изменилось настроение. Она сидела мрачная, не улыбаясь нашим с Таней шуткам, а потом я даже заметил, что по щекам ее текут слезинки.

- Что с тобой, милая? Что случилось? – забеспокоился я, обнимая ее и целуя. – Что тебя так расстроило?

Но она только вяло отмахнулась:

- Андрюша, я родителей вспомнила… Как они заботились обо мне… Как переживали… А я…

- Что – ты, милая? Чем ты перед ними провинилась? Чем обидела?

- Я… Я их бросила… Умерла… - и она заплакала, тихонько всхлипывая.

- Ну, что ты! Разве ты их бросила? Это судьба… Ты их спасла! И разве ты виновата, что тебя воскресили? Или лучше бы было тебе остаться мертвой? Что бы это изменило? Это я виноват… Я просто не смог тебя уговорить… Как Таню… Ты прости меня, Оленька!

- Нет, Андрюшенька! Ты не виноват… Я понимаю… И тогда Таня бы не стала твоей женой, а мне – сестрой, даже гораздо больше, чем сестрой! Да и ничего бы у тебя тогда со мной не вышло, ты и сам знаешь. Меня только и хватило, чтобы сделать тот шаг… Последний… - и она продолжала тихонько всхлипывать.

Таня, внимательно посмотрев на Олю, а затем пощупав свое платье, висящее на обогревателе, сказала:

- Ну ладно, мое платье уже почти высохло, я пойду в ресторан, возьму нам что-нибудь перекусить, а вы пока побудьте тут, вам идти не в чем. В тех платьях, которые в чемодане, только на пляж ходить. А у Андрея вообще ничего нет. – И она мигом натянула свое старое зеленое платье, схватила сумочку и убежала, захлопнув дверь каюты.

* * *

Не знаю, как Оля, а я сразу понял этот маневр – Таня специально оставила нас вдвоем, чтобы я попытался успокоить Олю.

Я сидел, обняв ее, она по-прежнему чуть слышно всхлипывала, прижимаясь к моему плечу. Что мне было делать? Наверное, напряжение, в котором она пребывала последние дни, накопилось и вылилось в этот срыв. Да еще погода… Как же мне ее утешить? Как заставить собраться и снова вернуть к жизни? Я не знал. В отличие от нее, у меня и Тани никогда, или уже очень давно, не было близких. Нам нечего было терять. А Оля… Она лишилась родителей, по ее счету, буквально только что!

- Оленька! Ну, успокойся! Ты ни в чем не виновата. Ты же сильная… Ты ничего не боишься… У тебя есть мы с Таней. А я тебя очень люблю… Мне было бы легче умереть, чем видеть, как ты страдаешь… - и я, продолжая ее обнимать, погладил ее руку, в точности так же, как тогда, когда она стояла на скамеечке с петлей на шее.

И тут как будто что-то в ней оборвалось. Она задохнулась от рыданий, припала к моей груди, и, вздрагивая всем телом, обнимала меня и гладила руками мою спину.

- Андрюша, милый! Я так тебя люблю! Тебя и Таню! Но я не могу… Мне так горько и больно! Я хотела бы умереть, ничего не знать и не чувствовать.

- Оленька, любимая! Что ты такое говоришь?! Если ты умрешь, я умру вместе с тобой!

- Андрюша, а как же тогда Таня? Останется одна?

- Нет. Она тоже умрет вместе с нами. Помнишь, что говорил Дем? Мы тогда попадем в другой мир, мир демонов.

- Да… Без возврата… Но я не хочу туда. И я не хочу, чтобы вы с Таней умирали! Тем более, из-за меня! Нет! Нет! Я просто сама хотела бы умереть и все забыть!

- Оленька, милая, а я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я не могу вынести, когда ты такая! Когда ты так страдаешь… Успокойся, милая! Во всем этом виноваты демоны. Это все их бесчеловечный эксперимент! Подумай, каково мне! Я десять лет казнил женщин, которые ни в чем не виноваты. Я их всех помню, они передо мной, как живые… А теперь меня мучит совесть, когда я смотрю на тебя. Пожалей хотя бы меня! Успокойся! Если бы я мог что-то сделать… Но я так счастлив, что мы все вместе! Ведь ты умерла за всех людей, а потом Таня всех спасла… И меня тоже… И тебя! И всех, кого я казнил!

Оля глубоко вздохнула:

- Да, Андрюша, прости… Ты прав… Вот что я наделала… Прости меня! Как я могла забыть, что я теперь не одна… Забыть о вас с Таней! Прости!

Я сидел молча, обнимая Олю и ласково поглаживая ее обнаженную спину. Оля продолжала:

- Андрюшенька, милый, все уже прошло! Мы вместе! Мы никогда не расстанемся! Скоро придет Таня, и все будет по-прежнему, я обещаю…

Я отстранил ее от себя, заглянул в ее чудесные карие глаза, все еще полные слез, и кивнул. А потом снова притянул к себе и поцеловал долгим поцелуем. Она обняла меня, слезы все еще текли из ее глаз, но она уже улыбнулась. И тут, словно угадав время, щелкнув в двери ключом, вошла Таня и сразу внимательно взглянула на нас:

- Ну что, Оленька? Немножко успокоилась?

- Таня, прости! Андрюша мне объяснил, ему еще хуже, чем мне… А ты сделала больше, чем я! Я не хотела вас огорчать!

Таня поставила на пол пакет, который держала в руках, подошла, села рядом с нами на койку и погладила Олю по голове:

- Ну-ну, Оленька, каждый из нас сделал, что мог. Если бы не ты, то и меня бы уже давно на свете не было. А мои родители тоже погибли, только намного раньше… Так уж сложилось, и никто тут не виноват. Знаешь, как мне тоскливо, когда я их вспоминаю?

- А что с ними случилось? – спросила Оля.