Палач

Ученик мэтра Гальчини подошел к кровати и тяжело вздохнул. И девочка, и ее мать после выпитого настоя крепко спали.

— Это хорошо. Но нужно сделать и другое.

Он поднял на руки Грету и положил ее маленькое тело на дощатый стол.

— Тебе не будет очень больно. Твой отец все сделает быстро. А ты не будешь кричать и плакать. Хотя ты этого и не желаешь, но ты дочь палача.

Палач развязал девочке ноги и широко раздвинул. Затем он перекрестился и прочел короткую молитву.

Его тонкий нож вошел в чумной бубон возле паха и вскрыл опухлость. Густая черная кровь вышла из раны. Девочка тут же очнулась и заплакала. Но затем, увидев занесенный над ней раскаленный добела прут, громко закричала.

— О Господь милосердный. Господь справедливый, покарай своей молнией этого демона. Или ослепи меня, залей свинцом уши, умертви меня…

Гудо печально посмотрел на произносившую эти слова женщину, которая тоже очнулась, и не придумал ничего другого, как сказать:

— Когда я закончу с девочкой, я прижгу и твои бубоны. Так нужно. Поверь. Придется потерпеть…

Глава 14

Уже наступило утро, когда Гудо доварил кашу и поставил котелок на стол. Несмотря на то что палач уже около двух дней ничего не ел, он не испытывал особенного голода и сон не одолел его. До сих пор в его теле не ощущалось никаких признаков болезни или слабости. Но Гудо не исключал того, что чума могла проникнуть и в него. Согласно учению Гальчини явные признаки чумы появляются на третий, а то и на четвертый день. Внезапно жар охватывает все тело, начинает сильно болеть голова, появляется тошнота и рвота, на языке образуется белый налет, краснеют лицо и глаза, болят мышцы и возникает такое чувство, будто ты выполз из ужасной драки, где тебе порядком досталось.

Окончив вскрытие и прижигание бубонов у Аделы и дочери, Гудо силой заставил их выпить то, что сам назвал волшебным зельем Гальчини. Назвал потому, что оно должно быть таким. Если оно не является таковым, то в последнее мгновение жизни Гудо назовет его иначе — скорее всего, ядом Гальчини.

Но пока он верил, очень верил в волшебство своего учителя и в вековую мудрость рыцарей тамплиеров, которые начали борьбу с чумой еще несколько веков назад, столкнувшись с ней на дорогах, ведущих в святую землю Иерусалима.

Веря в это зелье, Гудо и сам допил то, что не поместилось в телах дорогих ему Аделы и Греты. Может быть, этим он отпугнет болезнь или выставит надежный щит против ее атаки.

Но все же для поддержания сил нужно было съесть хотя бы немного каши. У него есть хлеб, правда черствый, и несколько кружков колбасы. А еще немного сыра, овощей и большая корзина яблок. Хорошо, что у него образовался запас пищи. Значит, Бог предупредил его об этом необходимом действии. Но надолго ли этого хватит? Ведь когда его девочки поправятся, им нужно будет много еды, причем еды хорошей.

А еще им нужна одежда и обувь. И, конечно же, игрушки для маленькой Греты. Игрушки он сделает сам. Он придумает и сделает много интересных и даже забавных игрушек. Таких, каких и у детей императора никогда не бывало. Веселые, разноцветные, они будут сами двигаться и вращаться. И Грета будет улыбаться и смеяться.

Может, она даже улыбнется и ему — ее отцу! Может, скажет доброе, ласковое слово…

Но пока, кроме проклятий, он ничего не слышал от своих славных девочек. А в глазах дорогих ему людей он видел лишь жгучую ненависть и желание скорейшей смерти. Для них он демон, прилетевший исполнить чудовищное предназначение.

Но это пока. Они узнают, кто он, и он будет добр к ним и терпелив. Он отдаст им все, что накопил за этот год. Да что там… Он отдаст всего себя. А если такой он им не нужен, то Гудо станет другим — добрым, внимательным и даже угодливым. Он сможет, это нетрудно, когда очень хочешь понравиться.

А если этого не случится, если они не поймут и не простят… Что ж… он все равно будет где-то рядом и, невидимый и неслышимый, будет заботиться о них. Заботиться и оберегать от всех бед и несчастий. Они должны быть счастливыми, и жизнь должна стать для них постоянным праздником.

Нужно только поправиться, а дальше все будет хорошо.

Гудо подошел к кровати и наклонился. Измученные болезнью и причиненной палачом болью, они, хотя и тревожно, но спали.

Еще начиная лечение, Гудо решил, что если они доживут до утра, значит, Господь позволил им остаться в живых. Значит, болезнь приостановилась. Вот только бы она не проникла в его, Гудо, тело. Тогда все будет значительно сложнее.