Палач

Не осталось сомнений, как именно Осипов оказался рядом с семьей Миргородских, и в том, что у его жены был повод их ненавидеть. Полина заняла бы место Анжелы, и только благодаря перерождению в чувствующую, осталась в стороне. Тем не менее, Осипов не отказался ни от неё, ни от её семьи. Такое взбесит кого угодно, особенно если ты вынужден терпеть это на протяжении многих лет.

Анжела Осипова замещала своего благоверного по теме измененных. Вероятно, узнала о приезде Филиппа Ру в Москву, а своего мужа «забыла» предупредить. Устроить неприятности тем, на кого давно точишь зуб — дешёвый, но неплохой трюк.

Теперь Джеймс мог с уверенностью сказать, откуда исходит угроза для Оксаны. В свете покушения на Осипова подобраться к его жене гораздо сложнее, но в мире нет ничего невозможного.

Джеймс прикрыл глаза: темный двойник не отпускал, но ему не хотелось думать о предстоящем убийстве. Только не этим вечером, не рядом с ней.

Оксана потянулась к нему и поцеловала. Легко коснулась губами губ, зарываясь пальцами в волосы. Его повело, но Джеймс знал, что это влияние Оксаны, а не её дара. Не было больше надрыва страсти, одна лишь близость, противиться которой невозможно.

Джеймс потянул наверх её майку, стянул через голову и отбросил в сторону. Тонкая кожа под пальцами казалась невероятно горячей. Оксана отзывалась на каждое прикосновение, разводила бедра и подавалась вперед под его ласками. Единственная и невероятно желанная.

С припухших губ срывались стоны в такт его движениям, ощущения. Выдох Оксаны сорвался на крик, она выгнулась, сжимаясь на нём, и все чувства замкнулись в наслаждении, разделенном на двоих.

— Я люблю тебя.

Три коротких слова рывком вбросили в размытую реальность. Его обдало жаром камина и нежности Оксаны. Она потерлась щекой о его плечо, в глазах плескалось море счастья, которое она могла и хотела дарить ему, ничего не требуя взамен. Оксана не хуже него понимала, что их отношения недолговечны, но для неё это ничего не меняло. Она умела любить, не задумываясь о прошлом и будущем. И научила его.

Джеймс прижал её к себе крепко и нежно, провел рукой по длинным волосам. Потрескивание дров в камине сливалось с биением их сердец. Взгляд зацепил валяющиеся в совершенно непотребном виде джинсы и джемпер, её белье. Почему-то этот интимный беспорядок сейчас вызвал улыбку.

Вечер продолжался по-домашнему уютно. Джеймс сделал Оксане ванну, а потом они долго болтали в постели. Она удобно устроилась у него на плече, подложила ладонь под щёку, да так и заснула. Слушая её ровное дыхание, глядя на выбившуюся из косы прядь, Джеймс наслаждался уходящими мгновениями рядом с ней. Он сам не заметил, как провалился в сон.

Джеймс снова был на Острове. За стенами грохотали автоматные очереди, захват под командованием Рэйвена шёл полным ходом. Он чувствовал пустоту, выжигающую изнутри и равнодушие приговоренного к смерти. Кровь бурлила, отравленная стимуляторами, яростью и изменой.

Когда Хилари вбежала в палату, у него перед глазами стояла картина с камер видеонаблюдения. Его жена отдавалась другому мужчине — грязно и бесстыдно. Он помнил холодные руки смерти у своего горла и схватку с Вороновой, которая пришла спасти драгоценную дочь. Помнил металл и мгновенно высыхающий яд, пыль, крошево под пальцами и раскаленную добела боль.

«Я тебе помогу», — взволнованный голос Хилари совсем рядом.

У него снова началась ломка. Не хватало дозы адреналина, стимуляторов, от которых силы и выносливость возрастали, не было оружия, чтобы убивать. Он чувствовал себя бесконечно жалким, слабым, ненужным.

Хилари положила пистолет на подлокотник кровати, протягивая руку, чтобы помочь опереться. Джеймс перехватил его слишком быстро, снял с предохранителя и нажал на спуск. Хилари сползла на пол, зажимая руками рану на животе, в глазах её светилось удивление, боль и страх. Она всегда отчаянно цеплялась за жизнь, но сегодня смерть её перехитрила.

Джеймс шёл по знакомым коридорам, он искал выход и не находил. Коридоры, переходы заканчивались тупиками, лестницы выводили на тот же этаж. Равнодушно мерцали огоньки электронных замков на панелях управления, разинутые пасти дверей напоминали одна другую.

— Семен!

Он остановился, замер: решив, что ослышался, неуверенно двинулся вперед.

— Семен, не оставляй меня!

Он рванулся на голос Оксаны, позабыв обо всем, что совершил. Влетел в палату и остановился. Небрежно смятые простыни, подушка, под которой он оставил пистолет. Кровавый след, протянулся по полу.

Джеймс медленно повернул голову, опасаясь того, что увидит. Привалившись к стене, у самой двери сидела Оксана. Светлые волосы, футболка — всё в крови. Стеклянный взгляд светло-карих глаз, источающий пустоту.

Он вцепился в волосы и попятился назад, замер и снова бросился к ней, упал на колени. Подхватил её на руки, сходя с ума от отчаяния. Боль всей его жизни обрушилась разом и с такой силой, что перехватило дыхание.