Палач

– Иду, чтоб все сгинуло… Иду, куда же я денусь. Лучше здесь сдохнуть, чем на каторге… Говорила мне мама – дураком родился, дураком помру… Чтоб все сгинуло…

Глава 1

Уныло скособоченный забор тянулся вдоль канавы, заросшей лопухами. Облупившаяся краска на облезших досках, словно в насмешку, проблескивала ярко-желтыми пятнами на серой древесине. Казалось, что по мощеной дороге недавно прошлись дворники и разметали вениками грязь, щедро забрызгав всю округу.

Рядом с могучим столбом аборигены проломали проход, оставив «в живых» лишь перекладины забора. На верхней нахохлившимся серым вороном устроился Клаккер. Бритую налысо голову венчал кожаный шлем ветролетчика с блямбами лупоглазых очков. Модную обновку удалось выцыганить у прижимистого обер-крейза вместе с двумя огромными тесаками для разделки мясных туш под обещание расплатиться при первой возможности. Кроме того, свою роль сыграла и мерзкая утренняя промозглая погода, которая по дороге в участок превратила в сосульки и господина полицейского и его вновь приобретенного палача.

– Владей, убивец. – Шольц положил шлем поверх ржавого железа. – Мозги застудить вряд ли получится, у тебя там сплошная кость. Но смотреть на твою синюю с мороза рожу – сил моих нет… Четвертной медью потом выплатишь, это само собой… И шагай, больше ничем порадовать не смогу.

Превратившись в истребителя темных сил, бывший солдат заглянул по дороге еще раз в кабачок Клары и теперь выдыхал сивушный перегар на заботливо полируемый клинок. Обломок шлифовального камня скрипел по кромке ножа, вторя сиплому мужскому голосу:

– Вот так я и попал в армию, скотинушка. А куда сироте податься? На хуторах своих голодных ртов без счета, если близкой родни не осталось, одна дорога – на погост. Ну, или в банду, на дорогах беспредельничать. Месяц-другой побегаешь, потом патрули перехватят – и все туда же, к покойничкам. Сам знаешь, разговор с грабителями у властей короткий.

Метрах в пяти слева на заборе сгрудился комком спутанного меха шипун. Порождение Тени внимательно слушало Клаккера, завороженное то ли его голосом, то ли скрипами шлифовального камня. Тварь напоминала крупную собаку с вытянутой мордой, крепкими когтистыми лапами и горбатой спиной, укутанной в грязно-белую овчину. Проходившим мимо редким прохожим монстр казался слабым размытым пятном, тающим в воздухе при попытке его разглядеть. Но охотник прекрасно видел и острые когти, вцепившиеся в податливые доски, и ряд острых мелких зубов. Увы, пережитая в прошлом атака действительно пометила человека, открыв ему другую сторону жизни. И теперь смерть предстала перед ним во всей своей красе: уродливая пасть шипуна и смрад грязного тела.

– В армии посуетился вдосталь. Наше Императорское Величество тогда все пыталось к Изнанке рудный район прирезать, вот и тратило солдатиков почем зря. Народу мы в обе кампании положили – без счета. Мою роту раз пять заново комплектовали. А я лишь дырки в боку штопал – то гранатой накроет, то штыком пырнут. Как-то выкрутился… Потом дезертиров ловил, в первую амнистию. С пластунами к соседям ходил. Ну и пытался из котла вырваться, куда штабные армию сумели засунуть… Не упомню всего, двадцать лет то одна заваруха, то другая… Так, этот готов.

Клаккер воткнул остро наточенный тесак в бревно, положил на колени следующий. Шипун почесал брюхо, совсем по-человечески вздохнул и подвинулся поближе. Он совершенно не ощущал от странного чужака никакой опасности. Мужчина пах едой, спиртным и чуть-чуть старой рыбой. Судя по всему, брезентовый балахон был куплен в портовых рядах, подарив в наследство новому хозяину старые рыбацкие запахи.

– Вот, а потом была ночь в заводском районе. Это когда пятый раз твои друзья-приятели толпой вывалились и устроили бойню в рабочих бараках. И армию бросили на зачистку территории. Где нас и зачистили почти под ноль. От полка пятнадцать человек осталось. Да две сотни калек без рук и ног. Можно сказать, я еще легко отделался, лишь рваными ранами и лихорадкой, когда собранный по кускам в госпитале валялся. Так и познакомились…

От реки послышался звук шагов, и мимо бодрой рысью промелькнул кто-то из складских работников: в безразмерных штанах с заплатами, клетчатой вытертой рубахе и вязаной шапочке, битой молью. В обычный день по улице каждый миг сновали рабочие, везли на повозках грузы. Даже два свежих покойника не повлияли бы на обычный ритм работы. Подумаешь, бродяг пристукнули ради найденного гроша. Но слух о Тенях вымел округу похлеще криков о моровой язве. Кто-то из коронеров проболтался, осматривая погибших, и теперь над забитой складами улицей стояла мертвая тишина. Вот и молодой человек, спешащий домой, покосился неодобрительно на громилу с тесаком в руках, потом прищурил глаза на еле заметное пятно сбоку и рванул прочь, будто за ним погналась стая бешеных собак.