Палач из Гайд-парка

– Вы опять позволили Карвелу нанести удар, – процедил он сквозь зубы. – На этот раз Палач едва не убил одного из ваших подчиненных. – Он отошел к камину и повернулся лицом к Питту. – Я давно опасался, что это дело вам не по силам, но Драммонд настаивал на своем. Ну что ж, он ошибся. Самое неправильное решение за всю его карьеру. Извините, Питт, но больше с вашей некомпетентностью я мириться не могу. – Он опять прошелся по комнате и снова повернулся к Томасу. – Вы уволены с занимаемой должности. Быстро заканчивайте необходимую работу с документами, а затем вы будете переведены на прежнюю должность. И лучше вам работать в другом участке. Когда у меня будет время, я найду где. Может быть, на окраине. – Не ожидая ответа, он направился к двери, но, коснувшись ручки двери, заколебался. – Я велел Телману снова арестовать Карвела. Теперь он, наверное, уже в участке. Подготовьте все свидетельства и улики, которые потребуются суду. А когда закончите, можете на несколько дней уйти в отпуск. Всего хорошего.

И помощник комиссара вышел, затворив за собой дверь и оставив Питта наедине с угрызениями совести и совсем несчастного.

Глава одиннадцатая

Шарлотта была потрясена, когда Томас рассказал ей о своем увольнении. Возможно, она реальней представляла бы себе эту возможность раньше, если бы ее голова не была так занята другим: новым домом и, конечно, продажей старого, избирательной кампанией Джека, любовной связью Кэролайн, а теперь ее новым браком. Она не очень-то верила, что такое вполне может случиться – что его уволят, ведь это так несправедливо!

Сердце у нее упало, так остро она чувствовала боль и унижение, которые он претерпел, но несправедливость привела ее в ярость. А как же теперь будет с новым домом? Разве он им по средствам? И старый уже продан, им нельзя переехать обратно…

Шарлотта знала, что все ее мысли и чувства сейчас отражаются на лице. Ей никогда не удавалось как следует их скрывать, но она изо всех сил пыталась сдержаться и ничем не дать знать мужу, как сильно потрясена. Все же она побледнела и ее затошнило; появилось такое чувство, словно в желудке тяжелый, холодный камень.

– Мы справимся, – вот все, что она смогла сказать, внезапно охрипнув от волнения. Во рту совсем пересохло.

Питт поглядел на нее, тоже бледный. Глаза у него резало, взгляд был усталый.

– Конечно, справимся, – ответил он ласково, хотя еще не знал, каким образом.

Мысль о том, что снова придется идти на должность инспектора, в какой-то другой участок за несколько миль от дома, была слишком горька, чтобы думать о будущем, но это была горькая правда, и приходилось считаться с ней и привыкать к ней. Может быть, ему еще удастся убедить Фарнсуорта направить его, по крайней мере, в Центральный лондонский участок, чтобы он хотя бы работал в знакомом районе и не тратил половину времени на омнибусы туда и обратно. Экипаж ему будет не по средствам.

Некоторое время они сидели молча рядом. Слова были тут не в помощь. Они не могли придумать ничего утешительного, кроме банальных выражений, которые то и дело приходили на ум, но они были бы бесполезны. Наконец Шарлотта пошевелилась, выпрямилась и зажгла огонь в камине гостиной – не потому, что было холодно, а потому, что мерцание пламени утешало и создавало впечатление обособленности от враждебного, холодного мира.

– Карвел наконец признался?

– Нет. – В памяти Томаса опять всплыло лицо Карвела, совершенно отчаявшееся, белое как мел и полное страха, когда его вели в камеру и он встретился взглядом с Питтом; в его глазах застыла униженная мольба. – Нет, он изо всех сил все отрицает.

Шарлотта пристально посмотрела на мужа.

– А ты по-прежнему веришь ему, да? – спросила она, немного помолчав. – Ты все еще думаешь, что это сделал не он?

Питт ответил не сразу. На лице его выразилось смятение, но когда он наконец ответил, голос звучал уверенно.

– Нет. Нет, я не могу поверить, что он по своей воле мог нанести удар Эйдану Арледжу. И если даже он убил его в порыве слепой, безрассудной страсти, то потом сломался бы и даже не попытался бы избежать наказания. Я совершенно искренне уверен, что если бы он сделал это, то принял бы – и более того, приветствовал бы – наказание.

– Тогда тебе нужно обязательно найти, кто это сделал, Томас! Ты не должен позволить, чтобы его повесили за то, чего он не совершал. – Шарлотта опустилась на колени перед мужем. – Должен же быть какой-то способ узнать, кто Палач? Как бы ни был умен, он не может всего предусмотреть; он должен оставить какую-то ниточку, и если мы за нее потянем, осторожно и умно, то распутаем этот клубок и найдем истину.

– Приятно так думать, – сказал Томас, улыбнувшись, – но я уже истощил свой мозг, пытаясь найти разгадку, однако с места не сдвинулся.

– Ты слишком близко стоишь к эпицентру событий, – немедленно откликнулась она. – Ты видишь детали, а не всю картину в целом. Что есть общего у всех жертв?

– Ничего, – ответил Питт, не задумываясь.