Палач из Гайд-парка

– Я не хочу обсуждать вопросы виновности или невиновности, – прервала ее Шарлотта. – Я уверена, что она может быть виновной – по крайней мере, когда речь идет о любовнике. Оукли Уинтроп относится к тому типу людей, от которых время от времени требуется отдохнуть. Своего рода образцовый мужчина, герой, по словам миссис Гаррик. – Шарлотта отодвинулась, пропуская старую леди, поддерживаемую под руку мужем. – У миссис Гаррик сияют глаза, когда она говорит о нем, и неизменно в связи с ее покойным мужем. Рассказывает, как он заменил Виктору отца. Мальчик прекрасно играет на виолончели. Ты можешь представить его где-нибудь на корме, орущего приказы? Я – нет.

– Если он чем-нибудь и будет командовать, то это будет музыкальный квартет, – заметила Эмили. – Кажется, мы ничего не достигли. – Она бросила взгляд через плечо. – Знаешь, я считаю, мистер Эттли просто отвратителен. Он так самоуверен. Мне хотелось бы раскопать хорошенький пикантный скандальчик о нем. Такой, чтобы все хохотали и рассказывали друг другу.

– Будет лучше, если не ты его раскопаешь, – испуганно предостерегла ее Шарлотта. – Как бы это не повернулось против тебя.

– Я знаю, знаю. Но это чертовски несправедливо. Вот если бы это был мистер Харлвуд, у меня нашлась бы пикантная историйка о нем, хотя я не уверена, что это правда.

– А разве это так важно? Ведь он не баллотируется в парламент и не соперник Джеку.

– Конечно, нет! Но у него обязательно есть любовница.

– Что в этом необычного? – воскликнула Шарлотта с гримаской отвращения. – Это банально. Он очень интересный мужчина, и я ничуть не удивлюсь, если это так. Как ты думаешь, это удивило бы его жену?

– Она недавно умерла, – сказала Эмили. – Впрочем, это неинтересно.

– А какая жена у Эттли?

– Знаешь, довольно мила. По-своему, конечно, – ворчливо ответила сестра. – Я думаю…

– Будь осторожна, Эмили. – Шарлотта стала серьезной. – Джек однажды уже отказался от членства в «Узком круге». Они ему этого не забудут. Уверена, что Эттли знает об этом. Если я не ошибаюсь, он сам является его членом и использует все свое влияние, чтобы победить Джека на выборах. Не давай ему в руки лишнего оружия против вас.

– Не дам, – также серьезно заверила ее Эмили. – И поверь мне, Шарлотта, не одному Джеку грозит опасность. Эти люди настроены против всех в полиции, кроме тех, кто тоже стал членом их общества. Они постараются мешать Томасу, как только смогут. Расследование убийства Уинтропа, мне кажется, не удается провести так быстро, как хотелось бы. Если его убил какой-то недруг, то Томасу нелегко будет решить эту задачу. А это ему не простят ни правительство, ни общество, которые не смирятся с еще одной неудачей. Ему не поможет и «Узкий круг», поскольку он не является его членом.

– Ты права, – мрачно промолвила Шарлотта. – Пожалуй, нам надо действовать более активно.

– Я всегда с тобой, что бы ни было, ты знаешь, – ободрила ее Эмили. – Сделаю все, что смогу; рассчитывай на мою помощь, какая только тебе понадобится.

– Спасибо, спасибо, дорогая! А теперь пойдем к гостям, поговорим, возможно, что-нибудь узнаем о покойном достопочтенном Оукли Уинтропе и его семействе, да и о тех, кто пришел почтить его память.

Шарлотта взяла Эмили под руку, и они смешались с толпой.

Глава четвертая

Том Айлс был средним музыкантом, зато энтузиастом своего дела. Ничто не омрачало его обычное хорошее настроение, когда он шел по аллее Гайд-парка, ведущей к оркестровой раковине. Он весело напевал под нос, размахивая футляром, в котором лежала его труба. В кармане у него были свернуты ноты, что мешало потом их читать, но зато удобно нести. Том шел легкой, преисполненной самодовольства походкой, так отвечающей его настроению.

Айлс был уверен, что придет первым, что бывало часто. Хотя сегодня он будет даже раньше обычного. Утренний воздух казался бирюзовым, на траве блестели росинки, на небе ни тучки, а в листве деревьев радостно щебетали птицы.

Вот уже появился восьмигранник эстрады, и, ускорив шаги, Том запел совсем громко. Но вдруг умолк, ибо заметил не без раздражения, что кто-то уже опередил его. На одном из стульев сидел человек и, похоже, спал.

– Доброе утро, сэр! – окликнул Том незнакомца, не дойдя до эстрады ярдов десять. – Я хочу сказать, что вы не должны занимать эти стулья. Они для музыкантов, мы здесь репетируем. Сэр, вы слышите?

Но бродяга обмяк на стуле и так низко опустил голову, что ее не было видно.

– Эй, я вам говорю! – повторил Том Айлс и в два прыжка взбежал по ступеням на эстраду.

Но тут он споткнулся обо что-то и упал, больно ударившись. Сердце его бешено заколотилось, кровь застучала в висках, в горле сразу же пересохло, судорога свела желудок.

Медленно поднявшись на колени, он огляделся. Да, то, что было причиной его падения, что так молниеносно запечатлелось ужасом в его памяти, лежало у его ног. Человек, сидевший на стуле, был без головы, которая… лежала на полу, чуть слева от его ног. Том увидел лишь темные волосы, тронутые сединой, и поблагодарил Господа, что голова лежала лицом в пол.