Палач по объявлению

Я достал нож, порезал ладонь себе и Мелиссе, а потом крепко взял её за руку. Немного сомневался в результате, всё же это не прямое соединение. Но, в крайнем случае, можно будет попробовать переливание. Хотя ведь от пореза к порезу можно передать через кровь, например, некоторые вирусы. Магия тоже может передаться.

И это сработало, боевые Печати перекочевали с рук Мелиссы на мои, хотя для этого вторую пришлось протащить сперва по всему её телу, а потом и по моему.

— Такое умение может многое изменить, — пробормотал мастер Ганс, глядя на Печати на моих руках.

Джонас только молча кивнул.

— Давайте скажем, что Джонас выжег Печати на арестованной, а мне такие же поставил мастер Ганс, — предложил я.

Возражений не последовало. Хотя судя по блеску в глазах Печатника, за эту услугу мне ещё придётся с ним расплачиваться.

Глава 27. Об аукционной торговле

Двор замка не изменился с момента моей инициации. Только с помоста исчезла колода, а вместо неё появились тканевые ширмы, отделяющие небольшой закуток. В нём от зрителей скрывались рабы, которые будут выставлены сегодня на аукцион.

Вёл торги мой приятель Брайс. Аукционист из него оказался лучше, чем собутыльник, молоть языком парень умел. Не как я, конечно, но тоже недурно.

— Уважаемые граждане! — вопил он. — Перед вами первый лот этого дня! Её зовут Мадлен, ей сорок два, и она сожгла дом своего молодого любовника на Горшечной улице! Знаков и Печатей, кроме рабской, не имеет, по профессии… Вы не поверите! Горшечница! Начальная цена — сорок два серебряка. По одному на каждый год… её жизненного опыта!

В толпе раздались смех и улюлюканье. Хотя кого попало сюда не пускали, всё же не рыночная площадь, потенциальных покупателей собралось немало. Из праздных зевак присутствовали только стражники, находящиеся не на дежурстве. Остальные заплатили за вход по пять серебрушек — мой месячный оклад в должности помощника палача, между прочим! Ради того, чтоб просто поглазеть, такую сумму мало кто станет выкидывать. Разве что лорд Фиорес, который почтил аукцион своим присутствием, вместе с кузеном Паулем. Но я подозревал, что они пришли не просто посмотреть.

Толстуха-горшечница со склонностью к поджигательству не вызвала большого ажиотажа. Но поскольку цена была невелика, желающие всё же нашлись. Даже доторговались до одного золотого.

— И, продано! — объявил Брайс. — Молодому человеку с Горшечной улицы, чей дом недавно сгорел!

Вот теперь толпа разразилась диким хохотом. Красный как рак паренёк поднялся на помост, отдал деньги и увёл свою ревнивую любовницу-поджигательницу. Ну, совет им да любовь. А неплохо горшечники зарабатывают, раз целый золотой могут потратить. Или это он страховку за сгоревший дом получил?

Из-за ширмы вышли два побитых и потрёпанных жизнью мужика в засаленной и штопаной одежде. Народ при виде их снова рассмеялся, а они в ответ церемонно, хоть и неумело раскланялись.

— Наши постоянные зрители, конечно, узнали Фила и Леона, — объявил Брайс. — Эти граждане уже пятые торги подряд пытаются добровольно продать себя в рабство. Но до сих пор никто не пожелал их купить. Дело в том, что Фил и Леон не умеют и не хотят работать, не имеют никаких особых навыков, Знаков и Печатей. А желающий приобрести эту парочку для утех должен обладать ну очень специфическими вкусами. Да-да, кстати, они продаются только парой! Начальная цена сегодня снижена до тридцати медяков. За обоих.

Ни одна рука не поднялась, никто не хотел вешать себе на шею двух бесполезных бездельников. Конечно, раба можно заставить трудиться с помощью Печати. А если будет работать плохо, никто не мешает побить. Но если уж эти двое не могут заработать себе на жизнь и предпочитают продаться в рабство — какой от них можно получить толк? Такому дашь топор, дров нарубить, так он себе ногу оттяпает. И не факт, что случайно.

— Что, никто не даст тридцать медяков? — оглядев зрителей, поинтересовался Брайс. — А двадцать? Нет? Ну ничего, в следующем месяце приедет рекрутёр с рудников, вот он заинтересуется.

— А мы в следующем месяце не придём, — осклабился то ли Фил, то ли Леон. Товарищ поддержал его энергичными кивками.

— Тогда пошли вон отсюда, бродяги, — рассмеялся Брайс, пинками прогоняя парочку с помоста.

Двое стражников тут же встретили их, подхватили под руки и поволокли к выходу. Хотя это не помешало паре нищих по пути попытаться поклянчить у окружающих хоть медяк на выпивку.

— Теперь, когда мы повеселились, займёмся серьёзными торгами, — объявил Брайс. — Перед вами один из особых лотов этого дня, экзотический товар, какого вы прежде не видали.

Я напрягся, готовясь, что сейчас выведут Мелиссу. Уж наверняка бывших рыцарей Круга не каждый день с молотка продают.

— Длинноухая эльфийка из западных лесов? Зеленокожая орчанка из восточных степей? — тем временем продолжал вещать Брайс. — Ну-у… И да, и нет! И то, и другое! Редчайшая полукровка без человеческих примесей, в которой слилось лучшее от двух рас!