Палач Рима

Магн перешел на рысь и тоже слегка отстал, чтобы ближе познакомиться с Варином и его товарищами. Веспасиан продолжал скакать впереди, ведя приятную беседу с Тиносом. Тем временем дорога слегка пошла вверх, а долина сменилась холмами предгорий. Спустя примерно час одна за другой вернулась первая пара разведчиков. По их словам, они нигде не заметили никаких передвижений. Доложив обстановку, оба тут же умчались к своим товарищам. Дождь, который угрожал пойти с самого утра, наконец начал накрапывать, правда, совсем легко. Веспасиан потуже укутался в плащ и поехал рядом с братом.

— Ты молодец, что сумел заметить разницу между количеством серебра в слитках и количеством отпечатанных на монетном дворе денариев, — произнес он, имея в виду ту роль, какую Сабин сыграл в раскрытии денежной аферы, которую пытался провернуть Сеян. Из принадлежавшего Поппею серебра префект претория рассчитывал начеканить монет, как в свое время он поступил, чтобы подкупить фракийцев и подтолкнуть их к мятежу. Тогда Сабин был младшим магистратом, в обязанности которого входило следить за чеканкой серебряной и медной монеты.

Сабин удивленно посмотрел на брата: раньше тот никогда не удостаивал его похвалой, что давало ему повод никогда не хвалить его самого.

— Мне кажется, ты ждешь, чтобы я поблагодарил тебя за то, что ты основательно обучил меня ведению бухгалтерских книг, — отозвался он с нотками подозрения в голосе.

— Ничуть, хотя ты только что это сделал, пусть даже полунамеком, посредством слова «основательно». Так что большое спасибо.

— Что ж, и тебе тоже спасибо, — неохотно буркнул Сабин, однако тотчас отвернулся и нахохлился, поскольку дождь тем временем заметно усилился.

Какое-то время они скакали молча. Время от времени Веспасиан искоса посматривал на брата. Тот в свою очередь делал вид, будто не замечает его. Веспасиан еле заметно улыбнулся. Брат, сам того не желая, сделал ему комплимент, и теперь был зол за это на самого себя.

— А как обстояли твои дела в Риме, после того как ты отслужил положенный год в числе Двадцати мужей? — поинтересовался он у Сабина, надеясь продолжить их беседу.

Брат тотчас насторожился.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто мне интересно. В конце концов, ты ведь мой брат.

— Ну что ж, коль ты настаиваешь, братишка, скажу. Все это время я обихаживал тех, кто может подать за меня свои голоса, когда в этом году я буду избираться квестором.

— Надеюсь, ты не слишком усердно лизал им задницы? — спросил Веспасиан, вытирая капли дождя, что падали с его увенчанного красным плюмажем шлема.

— Еще как! Потому что по-другому не бывает, и чем больше задница, тем усерднее я ее лижу. Корбулон, твой напарник-трибун по четвертому скифскому, в прошлом году был квестором, а теперь он где? Ну конечно в Сенате! И надо сказать, что задница у него вылизана до блеска.

— Ты знаком с Корбулоном?

— А почему ты удивлен? Это благодаря тебе его задница прямо-таки напросилась на услуги моего языка.

— Это как же? — уточнил Веспасиан, заинтересовавшись словами брата.

Сабин расплылся в лукавой улыбке.

— Дядюшка Гай знаком с его отцом. Они в один год были преторами, причем умудрились, так сказать, не прищемить при этом друг другу пальцы и остаться друзьями. Когда Корбулон два года назад вернулся в Рим, его отец пригласил Гая на обед — этакий жест благодарности одного семейства другому.

— Благодарности за что?

— Как тебе это лучше объяснить, братишка. Похоже, Корбулон решил, что это тебе он обязан тем, что остался в живых. Он что-то рассказывал про какой-то странный талисман, который ты носил в том году. Что якобы благодаря ему вам удалось вырваться из фракийского лагеря, хотя вы и были вынуждены биться не на жизнь, а на смерть. Я, правда, толком его не понял, но. похоже, он убежден, что боги даровали вам жизнь, чтобы ты исполнил свое предначертание, — сказал Сабин и, выразительно глядя на брата, добавил: — Каково бы оно ни было.

Странно, лично меня он ни разу не поблагодарил.

— Потому что он заносчивый наглец и считал, что если поблагодарит тебя, то станет чем-то обязан, что, впрочем, так и есть. В отличие от него, его отец всегда был человеком чести и дал понять, что сделает все, что в его силах, чтобы помочь нам, поскольку убежден, что его семья в долгу перед нами и он хотел бы вернуть нам этот долг. Иными словами, он обещал всячески помогать мне, чтобы я получил должность квестора, а затем попал и в Сенат. Надеюсь, теперь тебе понятно, с каким усердием дядюшка Гай и я лизали ему задницу? В кои-то веки, братишка, нашей семье была от тебя хоть какая-то польза.

— Выгода от которой, однако, достанется тебе, — язвительно заметил Веспасиан.

Сабин довольно улыбнулся и кивнул.

— Как старший брат я заслужил это право. Но не переживай, я не единственный, кто на этом наживет капитал. Корбулон также поведал мне про один разговор, который состоялся, когда он вернулся в Мезию. Говорил он с неким центурионом по имени Фауст, который, как я понял, был вместе с тобой во фракийском лагере.

— И о чем же был их разговор?