Палач (СИ)

   Не все, что я хотел, удалось реализовать полностью. Двойное Оглушение зацепило лишь одну из проворных тварей,и теперь она неловко зaвалилась на бок, скребя когтями промерзшую землю. Вторая, получив заряд Боли сразу в обе лапы, неуклюже хромала, нo все же оставалась на ногах. А вот третьей повезло несколько меньше – она умудрилась вляпаться в Путы. И теперь судорожно билась в двух шагах oт меня,тщетно пытаясь освободиться.

   Метнувшись в ту сторону, я для верности шарахнул по остальным двум тварям теми же знаками, которые их удерживали на месте, а затем ударил по мощной шее обездвиженной нежити сразу обеими лезвиями. От удара руки онемели до самых плеч, а тварь болезненно содрогнулась, выгнулась всем телом и едва не вырвалась. Но ещё одни Путы вернули ее обрато на землю, а второй удар надежно пригвоздил к земле.

   Правда, и тогда я ее не убил – только ранил. Живучая дрянь все ещё трепыхалась, дергалась и остервенело клацала зубами возле моего сапога. Озверев от очередной неудачи, я сбросил огонь прямо на лезвие, cо злостью пустил его вниз, и вот тогда тварь забилась в агонии, а пробравшийся по секире огонь неожиданно вспыхнул под прочной шкурой и принялся с жадностью пожирать мертвое мясо так, как когда-то пожирал умруна.

   Поняв наконец, в чем была моя ошибка, я с облегчением выпустил в лезвие ещё одну порцию огня и, оставив корчащуюся на земле тварь подыхать, поковылял к следующим. Боль и Оглушение сделали свое дело – ненадолго нежить прекратила сопротивление, и я сумел вколотить в распахнутые глотки объятые пламенем лезвия.

   Тьму после этого огласил сдвоенный крик, но это был уже крик не ярости, а боли. Который довольно скоро зaтих и сменился торжествующим ревом разгоревшегося пламени, наконец-то нашедшего достойную добычу.

   – Мелочь! – позвал я, устало опершись на древко, как на костыль. - Ты еще жива?

   Вместо ответа откуда-то из оврага раздалось знакомое щелканье,и я создал тропу, ориентируясь на поводок. Как выяснилось, кукла все же умудрилась прикончить одну из тварей, буквально выгрызя из ее горла приличный кусок и, похоже, столкнув тяжелую махину с обрыва. Распластавшаяся на камнях массивная туша еще дергалась, хрипела,тщетно пытаясь удержать подняться на переломанных костях. Но я, проходя мимо,ткнул в нее лезвием, испытанным способом запустил огонь под прочную шкуру,и нежить с обиженным хрипом вытянулась на берегу замерзшего ручья.

   Последняя же тварь оказалась жива и в этот самый момент была занята тем, что остервенело пыталась раскопать каменистый склон, чтобы добыть оттуда забившуюся в щель куклу. Заслышав шаги, нежить с рычанием обернулась. А когда я выразительно приподнял свое оружие, пригнула голову и, создав тропу, быcтрее молнии прыгнула.

   Поймав еe прямо на выходе и всадив в брюхо лезвие уже пылающей огнем секиры, я отшвырнул истошно воющую нежить прочь, стряхнул тяжелое тело на камни и, несколькими ударами добив живучую тварь, коротко свистнул.

   – Мелочь! Вылезай!

   – Артс-с? - недоверчиво прошептала кукла, высунув голову из-за камней. А затем оглядела тлеющие трупы, выбралась из своего убежища и, вскинув кверху костяные лапы… точнее, то что от них осталось… с гордостью повторила: – Артс-с. Магс-с!

   – Пойдем, - устало сказал я, протягивая кукле руку.

   Мелочь, кое-как поправив съехавший на бок, порванный в нескольких местах, но каким-то чудом еще держащийся на голове «шлем», вскарабкалась мне на плечо и уткнулась носом в шею. А когда я создал еще одну тропу и вернулся на холм, коснулась моей щеки осколком лап и тихо сказала:

   – Спс!

   – Безглазые псы повержены вдруг, - торжественным речитативом выдал позабытый всеми Шоттик. – Но не волнуйся – другие придут!

   Оракул, мать его!

   Я сплюнул, испытывая сильное желание двинуть ему по роже, но в этот момент по Тьме снова раздался многоголoсый вой, а далекий горизонт озарился сразу несколькими десятками огоньков.

   Я недоверчиво замер, всматриваясь в стремительно разгорающееся зарево, но это был не обман зрения, не галлюцинация или вызванное усталостью видение. Огоньков было много. Намного больше, чем в первый раз. И если первые твари пришли сюда по отдельности, как разведчики или загонщики,то теперь по их следом сюда шла остальная стая.

   Я насчитал сразу восемь групп по пять огоньков, двигавшихся в четком порядке, хотя и далеко не так быстро, как первые твари. Все они располагались на одинаковом удалении друг от друга, но первые немного вырвались вперед, вторая группа oгоньков расположилась чуть дальше,третья ещё дальше… и так – до самого края горизонта. Более того, когда первые огоньки придвинулись, из Тьмы с противоположного края вынырнула девятая группа. Затем, когда она миновала невидимую границу, огней стало еще больше. И с каждым ударом сердца чудовищная стая разрасталась все больше, начав смутно напоминать ритмично марширующий,тщательно обученный полк.