Палач (СИ)

Сегодня в голосах неведомых тварей впервые звучал не тоскливый зов, а вполне уловимое торжество. Сами они по — прежнему были далеко, где-то за пределами столицы. Но что не понравилось мне больше всего, это то, что интервалы между воплями явственно сокращались. Первый раз я услышал голоса около недели назад. Второй раз, кажется, они выли, когда я исследовал валун в Вестинках. То есть, ровно через три дня дңя. Еще через день они прозвучали уже у Дома милосердия и с каждым разом подбирались к столице все ближе. Более того, количество голосов тоже изменилось. И если поначалу это была всего одна тварь, то сутки назад я слышал уже троих, а сегодня их стало пятеро.

Что, демон меня задери, происходит?!

ГЛАВА 12

Следующие полдня я потратил на то, чтобы обежать столицу и ее окрестности в поисках непонятных тварей. Просмотрел все свои метки, обошел деревни вокруг монастыря, умаялся донельзя, но что это за звери такие, так и не понял. Следов после себя на темной стороне они не оставили, так что оставалось лишь ждать, когда они объявятся снова, и готовиться к худшему.

В храм я спустился лишь после полудня — хмурый, не выспавшийся и не нашедший в архиве никаких сведений по поводу воющей нежити. Алтарь при моем появлении на этот раз проснулся сам, но выдохся ещё быстрее, чем накануне, так что уже к обеду нам пришлось вернуться к первоначальной схеме работы, чтобы доложить тринадцатый ряд и собрать гигантскую статую хотя бы до середины голеней.

В перерыв неожиданно ожила монетка в кармане — видимо, у Йена возникла проблема. Так что пришлось оставить Ала отдыхать, а самому, несмотря на подкрадывающуюся усталость, вернуться в реальный мир и уделить внимание маячку.

Тот, как ни странно, привел меня не в участок, а почти в центр города, из чего я заключил, что у Норриди и впрямь стряслось что-то серьезное. Но вскоре я узнал здание ГУССа и успокоился: похоже, серьезного ничего не произошло. Просто Йена неожиданно вызвали к начальству, и, видимо, там срочно потребовалось мое присутствие.

В кабинете шефа, куда я пробрался по темной стороне, присутствовали еще трое: Жольд, Χерьен и, как ни странно, Тори Норн. Я, если считать Норриди и самого Корна, оказался шестым. И, разумеется, пришел позже всех, за что удостоился виноватого взгляда от Йена и мрачно-тяжелого oт Нельсона Корна.

— Почему я не удивлен? — буркнул наш главный шеф, когда я вышел прямо в кабинет и оставил на ковре большое пятно инея. — По-моему, без тебя ни одна моя проблема не обходится, Рэйш. И даже к этому делу ты, оказывается, успел приложить руку.

— Вы о чем? Какое дело?

— Дело Шоттика, — одарил меня раздраженным взглядом Жольд. После чего я наконец сообразил, отчего здесь такой странный состав присутствующих и, получив разрешающий кивок от Корна, занял пустующее кресло у окна.

— Так, еще раз с начала, — велел шеф, когда я устроился и всем видом показал, что готов слушать. — Кто, когда и как обнаружил неполадки с амулетом.

Йен бросил на Тори выразительный взгляд, и парень, почти не запинаясь, коротко изложил свои злоключения с прибором. По молчаливому разрешению Корна, начал он издалека, сперва пояснив, где и как умудрился сломать свой собственный амулет правды. Затем пересказал свой визит к Херьену, от которого получил подозрительный артефакт. Совсем уж кратко обрисовал нашу работу на месте первого преступления. И после того, как сообщил, что на протяжении следующих суток амулет находился у меня, все взгляды в кабинете обратились в мою сторону.

А я что?

Бросив понимающий взгляд на лежащие на столе Корна амулеты… один был выключен, а на крышке второго горел зеленый огонек. Наверняка это был амулет самого Корна, надеҗный и тщательно проверенный после того, как Йен сообщил ему о чэпэ. Подозревая, что в это же самое время где-то рядом наверняка работают и записывающие устройства (дело-то тянуло на хорошенький скандал), я так же кратко, как и Тори, рассказал, где провел следующие полтора дня до возвращения в Управления. Результаты допроса слуг в поместье госпожи Норвис Корна особенно не заинтересовали. Он только уточнил, по какой причине я, если заподозрил некоторых из них во лжи, не отметил этот факт у себя в отчете.

Что я мог на это сказать?

Когда писался отчет, проблема с амулетом стояла для меня далеко не на первом месте, да и о том, что он не просто сломан, а умышленно приведен в негодность, мы узнали позднее. Пришлось признать, что я сглупил, не уделив этому вопросу достаточно внимания, как и тот нелицеприятный факт, что о возникшей проблеме своему непосредственному руководству я в тот день ничего не доложил.

— Тебя извиняет только то, что ты темный, — рыкнул Корн, когда я замолчал и принял как можно более независимый вид. — И не обязан доскоңально знать принципы работы светлых артефактов. Но все же ты сотрудник Управления. И беря в руки служебный прибор, должен быть уверен, что oн работает исправно!