Палач, скрипачка и дракон

Эта ночь, казалось, никогда не прекратит удивлять Нильса. Он смотрел на Ламберто, приоткрыв рот.

– Что? Сын жреца – на ведьме?!

– О, нет-нет, синьор Альтерман, – помахал пальцем Ламберто, радующийся остановке. – На благочестивой девушке, которая чудом сохранила приверженность Дио в греховном гнезде колдуна!

Нильс покачал головой.

– Ясно. Ванесса – единственная наследница колдуна. Когда старик умрет или отдалится от дел, Фабиано получит полную власть над городом, так? Духовную и колдовскую.

– Синьор Альтерман! – покачал головой Ламберто. – Мне не нравится ваш тон!

– Да мне вообще ваш голос не нравится. И внешность. Манера говорить и двигаться. Запах.

Ламберто пятился в сугробы, выпучив глаза, а Нильс вдруг почувствовал такую силу, какой не ощущал уже очень давно. Рядом с ним, безмолвные, но решительные, стояли карабинеры, готовые по команде превратить Ламберто в решето.

– С-с-синьор Альтерман, – пролепетал Ламберто. – Вы… Не надо делать того, о чем пожалеете!

– Что же вас напугало, младший жрец? – Нильс наклонил голову, будто пытаясь рассмотреть Ламберто под другим углом. – Неужто я произнес угрозу или оскорбление? Наши симпатии не зависят от нас, и, коли уж вы затеяли высказывать их, я просто поддерживаю беседу. Ну что же вы зашли в такой глубокий сугроб? Снег набился в ваши красивые ботиночки, промокли ваши кружевные носочки. Если вы простудитесь и церковь лишится вашего присутствия хоть на несколько дней – это будет невосполнимая утрата. А если заболеете чем-то серьезным?

Ламберто обернулся. За спиной – снежное поле. Впереди – четверо вооруженных мужчин.

– Синьор Альтерман, – прохрипел Ламберто. – Я не смогу отменить свидетельство.

– Почему же? – ласково спросил Нильс. – Я просто спрашиваю, это ведь обычный разговор, так?

– Разумеется. Но свидетельство записано в книгу Дио, и теперь это не мирское дело, а церковное. На запястье Энрики Маззарини появилась черная метка, и тот, кто дал обет служения, должен исполнить долг. Вы, синьор Альтерман. Вы служите палачом, вы в этом поклялись. Что бы вы ни думали обо всем происходящем, но такова воля Дио. Вы же не станете противиться?

Нильс молча смотрел в перепуганные глаза Ламберто. Вот он, момент выбора. Идти ли дальше по пути, предначертанном Дио, или повторить ошибку? Рев дракона, дымящиеся руины, ненавидящий взгляд девушки и крик: «Зачем? Зачем ты это сделал?!»

Словно прочтя мысли Нильса, Ламберто сказал окрепшим голосом:

– Вы уже делали неверный выбор, синьор Альтерман. Дио, в его великой мудрости, испытывает вас вновь. Докажите свою преданность ему. Смирите неуместную гордыню. Вы, я, Фабиано, ваши подчиненные, – все мы лишь инструменты в руках Дио, и чем меньше строптивости проявляем, тем лучше служим ему.

Нильс молчал, зная, что выбор уже сделан, и его прочли все – и карабинеры, и жрец. Ламберто шагнул навстречу, приподнял и бросил футляр. Нильс его поймал и ощупал. Теперь не осталось сомнений – внутри находилась переносная гильотина.

– Синьор капитан, – прошептал Томмасо. – Да неужели мы…

– Закон должен соблюдаться, – оборвал его Нильс. – Если не можешь служить закону – сдай оружие и уходи.

Он повернулся на резкое движение подчиненного. Томмасо держал в руках карабин, и глаза его горели недобрым огнем.

– Палач здесь – я, – тихо сказал Нильс. – Вам не нужно будет даже смотреть. Просто находиться рядом и обеспечивать безопасность. Исполнение приговора засвидетельствует Ламберто.

– Обеспечивать безопасность? – процедил сквозь зубы Томмасо. – Это родителям ее, что ли, руки выкручивать?

– Не можешь – сдай оружие.

Руки Томмасо дрогнули. Казалось, вот-вот он отдаст карабин, развернется и уйдет. Но нет. Карабин вернулся на плечо, взгляд опустился.

– Ну? – оскалился приблизившийся Ламберто. – Идем исполнять волю Дио?

***

Состав от похмелья на основе святой воды требовал сосредоточенности и скрупулезности в отвешивании ингредиентов. Но Рокко мешали сосредоточиться несущиеся сверху звуки. Крики, стоны, смех, звон бокалов, визг, грохот. Колдун и девушки веселились вовсю. Когда от очередного не то прыжка, не то падения с потолка посыпалась пыль, Рокко задрал голову и завопил:

– Во имя всеблагого Диаскола, учитель, наложите заклятие Sonus-non-Opus! Я тут деньги зарабатываю!

Крик этот был скорее проявлением отчаяния, чем просьбой, но, тем не менее, звуки приглушились. Хмыкнув, Рокко вернулся к склянкам, зевнул. Десяток порций состава уже готово. А сколько их всего нужно? Рокко покосился на бутыль с основным сырьем. Больше трех четвертей осталось. Ох, точно на всю ночь работы… Разве что схитрить немного?

Оглянувшись на всякий случай, Рокко поднес к губам горлышко бутылки и немного отпил. Святость переполнила его, и он икнул:

– Хорошо пошла.

Святая вода взбодрила не хуже чашки кофе, и Рокко поневоле задумался, как можно сэкономить на кофе… Впрочем, была б нужда. Деньжата у колдуна водились, а кофе на вкус приятнее.