Палач времен

— Не уверен, — не отвел взгляда Игнат. — Однако у нас нет иного выхода! Необходимо создать команду, которая никем не контролируется и никому не известна. Для чего надо действовать тихо и аккуратно, чтобы не насторожить местных эмиссаров.

— Кто возглавит эту команду? Вы?

— Нет, я слишком заметная фигура, меня не пропустят так далеко, как надо пройти. Руководителем избран молодой человек, квистор с задатками оператора, сын Павла Жданова и Ясены, аборигенки из «тупиковой» Ветви. Хотя сам он еще не знает об этом. Его зовут Ивор, и он будет ждать отряд на родине матери.

— С задатками кого? Вы сказали — оператора…

Ромашин привычно наметил улыбку.

— В понятии ваших соотечественников термин «оператор реальности» соответствует термину «волшебник». Или маг.

— Понятно… — Гаранин озадаченно оттянул губу, спохватился. — Хотя что я говорю?! Ничего мне не понятно! Маги — это ведь из фольклора, сказочные персонажи, а я человек сугубо материальный и простой.

— Поверили же вы в Древо Времен, поверите и в людей, обладающих магическими способностями.

— А что такое «тупиковая» Ветвь? Как Вселенная может быть «тупиковой»?

— Некоторые Ветви дальше не ветвятся, не разделяются на квантовые копии в силу каких-то неведомых нам запретов. Еще загадка, почему наш Ствол-Башня вышел в реальность этой Ветви.

— Но я все же не вижу, кто может возглавить команду здесь, у нас, — проговорил Ивашура. — Нам всем за шестьдесят, воинские нагрузки уже не каждому по плечу.

— Надо искать людей, единомышленников, — сказал Гаранин. — Я попробую отыскать парочку подходящих ребят.

— В принципе я знаю Ветвь, где на ее Земле живут очень интересные люди, — сказал Ромашин. — Железовский, Берестов, Панкратов… очень мощные личности. Особенно Железовский. Весьма колоритная интеллектуальная фигура. Можно было бы предложить им присоединиться к команде. Но у них своих проблем полон рот: сложные контакты с негуманами, встреча со сверхоборотнем — реликтовой формой жизни, сформировавшей миллиарды лет назад законы физических взаимодействий их метагалактического домена — Ветви. Они назвали это сверхсущество Конструктором. Кстати, их Ветвь тоже «тупиковая» и на кванки не делится.

— Нет, если уж браться за дело, посылать отряд, то со своим командиром, — твердо сказал Костров. — Предлагаю на этот пост своего сына. Он в курсе всех событий, мастер боя и ответственный человек.

По гостиной поплыло молчание. Все почему-то посмотрели на Таю. Мать Руслана слабо улыбнулась.

— Я не возражаю… хотя и боюсь за него. Но наш мальчик справится, я уверена.

— Он не мальчик, но мужчина, — проговорил Ивашура. — Пожалуй, лучшей кандидатуры не найти. Но согласится ли он?

— Позвони ему, — посмотрел на жену Иван Петрович, — пусть подъедет. Хотя вырваться ему с работы будет трудно, у них там ЧП: убит главный эксперт Управления полковник Полторацкий.

Гаранин крякнул:

— Эт-то еще что такое?!

— Подробностей пока не знаю, но Руслан расскажет.

В дверь вдруг позвонили.

Костровы переглянулись.

— Ты кого-нибудь ждешь? — глянул на Ивана Петровича Ивашура.

— Как будто нет…

Костров вышел в прихожую, открыл дверь, послышались голоса, и в гостиную вошел Руслан. Но в каком виде! Лицо разбито, над бровью ссадина, губы и нос распухли, рубашка вся в крови и разорвана, белые брюки тоже в пятнах крови. Но в глазах — ни тени страха, спокойная уверенность в себе и виноватая озабоченность, будто он заранее извинялся за появление в таком виде перед честной компанией.

Вскрикнула Тая, бросаясь к сыну. Мужчины встали.

— Что случилось?! — осведомился Костров-старший, входя вслед за сыном. — Ты с кем-то подрался? На тебя напали?

— Кошки, — растянул губы в кривой улыбке Руслан, успокаивающе погладил по руке подбежавшую к нему мать. — Все в порядке, я жив и здоров. Сейчас умоюсь, приду в норму и все расскажу.

Он вышел, сбрасывая на ходу рубашку, заперся в ванной. Тая, потрясенная и бледная, вернулась в гостиную.

— Ничего, не в первый раз, — проворчал Иван Петрович, обнимая жену. — Работа у него такая нервная. Наверное, участвовал в какой-нибудь операции по задержанию бандитов. Пора бы уж привыкнуть.

— Никогда не привыкну! — всхлипнула Тая. — Он такой бедовый! Везде первым норовит быть, особенно там, где опасно.

Четверть часа прошло в молчании, лишь звякали ложки о края чашек — мужчины нервно пили чай, вздыхали женщины, да шелестела одежда. Наконец Руслан вышел из ванной комнаты в полосатом халате, вытирая волосы полотенцем. Кровь с лица он смыл, и, хотя синяки и ссадины остались, а губы напоминали оладьи, выглядел он уже не таким страшным, как прежде.

— Рассказывай, не тяни душу, — бросил Иван Петрович, сдерживаясь.

Руслан сел за стол, налил стопку рома и выпил. Морщась, сунул в рот дольку лимона, потом прожевал кусок буженины и начал рассказ…

— Полежите немного, — сказал Докучаев, направляясь к двери, — я сейчас составлю программу и вернусь.

Руслан дернулся, напрягаясь до боли в предплечьях, так что ремень врезался в кожу рук, но ослабить путы не смог.