Палачи ада. Уроки Хабаровского процесса

Японский Генеральный штаб заблаговременно разработал план подготовки войны против Советского Союза (план «Кантокуэн», или «Особые маневры Квантунской армии»). Он включал в себя осуществление операций по захвату Приморья, Владивостока, а затем Читы и всего Забайкалья. При этом создатели плана рассчитывали, что советское командование из-за неблагоприятного хода событий на советско-германском фронте будет вынуждено перебросить туда с дальневосточных рубежей значительную часть своих дивизий.

Уже в 1942 г. Япония сконцентрировала на границах СССР более трети всех своих сухопутных, около половины военно-воздушных и две трети бронетанковых сил. С учетом японских войск, сосредоточенных в Северном Китае, на Сахалине и Курильских островах, против СССР должна была выступить огромная армия — около 1,2 миллиона солдат и офицеров.

Однако поражение немецко-фашистских войск в битвах под Москвой и Сталинградом внесло серьезные коррективы в агрессивные намерения Японии. Нападение на СССР пришлось пока отложить. В апреле 1943 г. японский посол в Берлине генерал Осима заявил Риббентропу: «Двадцать лет все планы японского Генерального штаба разрабатывались для наступления на Россию, и все снова направлено на это наступление».

Не только в первые месяцы гитлеровской агрессии против СССР, но и в течение всего последующего периода Великой Отечественной войны милитаристская Япония грубо нарушала условия пакта о нейтралитете.

В нарушение обязательств по договору о нейтралитете Япония систематически снабжала нацистскую Германию материальными стратегическими ресурсами и секретной информацией о Советском Союзе. Своими постоянными провокациями и военными приготовлениями она вынуждала СССР держать на Дальнем Востоке до сорока кадровых дивизий, которые так нужны были на советско-германском фронте.

Все эти и многие другие факты опровергают утверждения, будто императорская Япония «честно выполняла пакт о нейтралитете», а Советский Союз «напал» на нее вопреки нормам международного права, чтобы «захватить богатства Дальнего Востока». Подобные измышления содержит, например, и один из томов «История войны в Великой Восточной Азии», изданной в Японии.

* * *

Необходимым условием броска на центральные острова Японии американские стратеги считали захват острова Окинава, расположенного в 600 километрах от самого южного из больших островов — Кюсю.

Первого апреля 1945 г. американская армада из 1300 судов подошла к Окинаве. Американцы ожидали немедленных действий японцев, но те, зная, что от них ждут активности, затаились, ожидая встретить наступающих на выгодно расположенных позициях. Остров был пронизан тоннелями и всевозможными укрепленными позициями. Японцев на острове было 120 тысяч, а американцы в первый день высадили 50 тысяч человек. Позднее численность американских войск достигла 250 тысяч человек.

Японское верховное командование еще в середине войны определило границы абсолютной безопасности японских территорий, и Окинава вошла в этот периметр. Японцы готовы были сражаться отчаянно.

Началась битва. На американский флот обрушились 930 камикадзе, они уничтожили десять миноносцев и один легкий авианосец, повредили более двухсот других судов. Однако военные власти были полны решимости сражаться до конца. Инакомыслие пресекалось в зародыше: только по подозрению в готовности поддержать мирные переговоры более 400 человек были арестованы.

Высадка на Японские острова могла произойти только после захвата Окинавы, а битва за остров продолжалась почти три месяца. В Белом доме размышляли: если уровень потерь будет таким же высоким, американская армия окажется обескровленной. Бесстрастная калькуляция говорила, что ситуацию спасет лишь мощный удар Советской армии по континентальным силам японцев, поэтому американцы с нетерпением ждали вступления в войну русских. Новый президент Трумэн говорил, что это единственная альтернатива «предотвратить Окинаву от одного конца Японии до другого».

В США понимали, что японцы пытаются найти посредника для переговоров в Москве. Но им было известно, что русские не ведут двойную игру.

Японцы отвергли Потсдамскую декларацию, грозящую Японии судьбой Германии. Премьер-министр адмирал Кантаро Судзуки сказал по этому поводу: «Что касается [японского] правительства, то оно не видит в этой декларации никакой ценности, и оно не видит иного выхода, кроме как игнорировать эту декларацию полностью и сражаться решительно ради успешного завершения войны».

Знакомясь с перехваченными телеграммами, военно-морской министр США Джеймс Форрестол пришел к неутешительному заключению: японский кабинет министров исходит из того, «что война может продолжаться со всей энергией и яростью, на которую способна их нация, до тех пор, пока альтернативой не станет безоговорочная капитуляция». И все же, читая шифровки, американцы видели, что Токио надеется на сепаратные переговоры с Москвой.