Палачи и герои

Ивана и верного ему сержанта Богатырева вывезли в тыл на краткосрочные курсы. Пришлось глубже осваивать только что появившееся в войсках оружие – противотанковое ружье Дегтярева. Поначалу не верилось, что пулей калибром 14,5 миллиметра можно пробить броню монстра.

– Не бояться, знать уязвимые точки и бить прямо в них – и вы увидите, как хорошо и красиво они горят! – учил бронебойщиков майор-наставник с обожженным лицом. Он говорил о танках со злым блеском в глазах – видимо, у него тоже были с железными хищниками свои кровные счеты.

Боевое крещение предстояло взводу принять под Москвой, в такие трескучие морозы, каких Россия не знала давно.

– Это последний рубеж, – с каким-то окончательным уверенным спокойствием произнес на построении замполит полка. – Дальше нам ходу нет. И немцу тоже ходу ну будет.

И вот противотанковый опорный пункт. Им руководил капитан артиллерии, ему были приданы истребители танков в лице взвода противотанковых ружей и стрелки-пехотинцы. Задача – расчленять массированные удары танковых соединений и уничтожать их по частям.

Сидя в окопе, Иван читал письмо матери: «На рожон не лезь, сынок, но и за чужие спины не прячься, чтобы стыдно нам за тебя не было. И прошу об одном – вернись. Ты и Чеслава – это вся моя жизнь».

Иван вздохнул. Он знал, как немного стоит сегодня эта его жизнь. И он готов ее обменять на стальную тушу танка, лишь бы не пустить его на улицы столицы.

Москва не собиралась сдаваться. Над городом реяли аэростаты. Жители копали окопы, устанавливали заграждения и противотанковые ежи, сваренные из рельсов. И шли в ополчение. Иван видел этих ополченцев – разношерстно одетые, плохо вооруженные, но на их лицах читалось твердое намерение защитить родной город. Они тоже были готовы умереть. Вот только как с такой военной подготовкой и слаженностью они будут противостоять отборным дивизиям вермахта и СС? Хотя и соломинка способна переломить хребет верблюду.

Текли часы в ожидании. И вот на окопы обрушился вал снарядов – немцы начали артподготовку. Казалось, в траншеях не осталось никого живого. Но в результате переклички Иван выяснил, что из его людей всего лишь трое раненых. Стрелки потеряли гораздо больше, но тоже не критично. Главное – все противотанковые орудия и ружья целы. Казалось чудом, что люди выжили под таким огневым валом. Но не первый раз Иван переживал это и знал, что никакая артиллерия не способна полностью уничтожить хорошо окопавшихся солдат.

А потом началось главное. Послышалась проклятая адская музыка бензиновых моторов. И вдали на белом полотне снежного поля показались темные коробочки фашистских танков и силуэты наступающей пехоты.

Начался бой. Самый ответственный бой в жизни Ивана. Бой за Москву…

Сперва он еще руководил людьми с командного пункта. Потом бой зажил своей жизнью.

Противотанковая артиллерия работала с замаскированных позиций. Она быстро полегла вся, заставив немцев дорого заплатить – несколько танков дымились.

На правом фланге, самом опасном, замолк расчет ПТР, резервы иссякли, и Иван двинул туда сам – по траншее, а потом перебежками по полю. Пуля пробила рукав тулупа, но не достала до тела. Осколок свистнул, задев ушанку. Но Иван целым рухнул в окоп, обнаружив там мертвый расчет, исправное противотанковое ружье и испуганного мальчишку-автоматчика, что-то нашептывающего себе под нос.

– Что скуксился? Воевать будем! Готовься! – Иван привел ПТР в рабочее состояние.

Грохот. Стрельба. Огонь. Подпустить танк ближе – эффективно по нему можно работать метров со ста пятидесяти. И бить надо только в особо уязвимые места – двигатель, баки, экипаж. Бывало так, что в танках по двадцать-тридцать дырок от ПТР – и ноль эффекта. Так что тщательно прицелиться. Пли!

Иван подбил один танк – видел это четко. Многие из его истребителей танков были живы и работали – меняли позиции, стреляли… Еще один танк остановился с разбитой гусеницей.

Ухнул рядом взрыв. И осколок рубанул прямо по ПТР. Ружье спасло Ивана – иначе железяка ударила бы в шею. Но теперь он остался без главного оружия.

А прямо на окоп перла стальная махина. Автоматчик из пехотной роты вскрикнул жалобно и упал на дно окопа, поскуливая от страха. Иван тоже рухнул на землю. И свет померк. Над окопом нависла громада танка. Она казалась порождением дьявольского мира. И спасения от нее не было.

Танк провернулся на месте, вдавливая обитателей окопа в земную твердь. Казалось, конца и края этому не будет. На Ивана сыпалась земля, его будто хоронили живьем.

Это казалось вечностью. А потом танк двинул дальше. И Иван понял, что жив. И даже способен выбраться наверх. В отличие от задавленного насмерть автоматчика.

Сбросив с себя груз земли, лейтенант выполз на бруствер. И увидел, что танк Т-2 застыл совсем рядом, хищно водя из стороны в сторону пушкой и прикидывая, куда обрушить снаряды. Иван не хотел сейчас никаких благ мира. Ему нужно было одно – убить чудовище.

Взгляд упал на присыпанные землей бутылки с коктейлями Молотова. Целые! Иван вытащил одну из них. Набрал в легкие воздуха. Встал во весь рот и сделал бросок – точный и красивый.