Палачи и жертвы

Утром воскресного дня Еже Машталер проснулся в подъезде дома от головной боли. Он был бомж, нищий, оборванец. Но когда - то Еже работал на хорошей должности, имел положение в обществе. А сейчас у него не было даже своего дома, своей крыши над головой. Спал и ел, где попало. Вчера он нашел банкноту в 1000 злотых (а может и украл), и напился страшно, дым коромыслом шел. Кое - как дополз до ближайшего подъезда и заснул. Естественно, сегодня надо похмеляться, иначе он не выдержит, он сам себе этого не простит. Как же без этого - то? Ему в этот момент казалось, что голова его приобрела яйцеобразную форму, или напоминала мяч от регби. Бум - бум - бум, шумела голова. Лицо было помятое, даже утюг не помог бы ему, чтобы погладить щеки и лоб. Пока Еже спускался вниз, на уже ярко освященную солнцем улицу, трижды чуть не вырвал. В общем, он пошел пить. Не знал он бедный, что эта утренняя прогулка закончится для него плачевно.

В то же утро глава Польской Народной республики Эдвард Герек проснулся с каким-то странным ощущением. Ночью он видел сон, где его покойная мать пророчила ему встречу с каким-то типом, от которого якобы он услышит добрый, полезный совет. Он сейчас нуждался в совете, поддержке. Он вспомнил все неприятности, случившиеся с ним за все годы правления страной.

''Да, мои грехи даже смерть не смоет. Нехорошо. Развалил экономику Польши, пляшу под советскую дудочку, хотя плясать под их дудку тоже не удается. То музыка не та, то исполнители. Нет, я торможу развитие своего народа. Мерзко, страшно''. Он почувствовал себя очень жутко, неуютно. Надо бы в церковь сходить, вспомнить Бога. Причем сделать это надо не официально, без шума. Ему захотелось ощутить себя в новой личине, в качестве простого гражданина.

Переодевшись в обычного пана Эдвард Герек вышел на улицы Варшавы. И он не знал, что утренний обход по Варшаве завершится для него не совсем обычно (мягко говоря).

Бомж и король, нищий и царь, гуляючи по городу направлялись навстречу друг другу. Невероятно! Но они шли будто на свидание, на давно запланированную встречу.

И вот случилось то, чего меньше всего ожидаешь. Это был непонятный каприз судьбы.

Было воскресное утро, потому и народу было мало. Благо, погода была приятная. Май месяц, сады цветут, пахнут. Зацвела черемуха и ягода, поспел картофель. Сзади и сбоку от Герека, в метрах 30, шла целая ватага (человек 7-8) сотрудников его охраны. Простым польским прохожим даже в голову не приходило, что мимо них проходит сам Эдвард Герек, 1-й секретарь Польской коммунистической партии. Герек со многими кланялся, снимая шляпу, и те отвечали взаимностью, хотя и не узнавали его. Лишь однажды двое граждан, один из которых был будущий Президент Польши Войцех Ярузельский, раскланявшись с Гереком, пройдя метров 20, обернулись и посмотрели ему вслед.

- Слышь, Войцех, этот пан смахивает на Герека, нет?

- Мне тоже так показалось. Но нет, не может быть. Он сейчас сидит у себя во дворце, и думает, как еще пососать у народа кровь. До чего он довел Польшу.

А Герек улыбаясь и наслаждаясь весенним воздухом, продолжал гулять, потом спустился к набережной, к реке Висла. Он посмотрел на неспешно бегущую воду. ''Вот бы потопить Варшаву, и потом смотреть на эти дома под водой, любоваться ими. Было бы интересно', думал Герек. И вдруг он натолкнулся на нищего. Это был грязный оборванец, весь в лохмотьях, с седой бородой. У него тряслись руки, глаза были отчаянные.

- Панове, подайте бывшему дворянину на хлеб.

Герек протянул ему 50 злотых. Тот с изумлением взглянул на деньги, потом на отходившего Герека, и заорал:

- Сволочь, гад! Держите его, люди добрые, ловите. Вор он, вор!

Герек опешил. Ему впервые стало страшно. ''Как? Ведь он сделал доброе дело, а его позорят''. От криков нищего прохожие стали озираться на Герека, который заспешил побыстрее ретироваться от этого места. В жизни все имеет свою цену, даже подачка. Дача взяток без умысла - оскорбление.

- Ловите, ловите его! Это гад, гад! Держи его!

Почти вся улица косо поглядывала на Герека. Он был страшно разгневан, ему даже показалось, что некоторые прохожие узнали его. Они оживленно шушукались между собой, показывая рукой на него. Герек так быстро удалялся по улице, что его охрана еле поспевала за ним. Среди мелькавших мимо людей Герек узнал одну особу. Это была его старая знакомая, пани Кречковская. Она тоже узнала его. Она даже узнала бы его в Африке, среди туземцев. Они встретились взглядами буквально секунду, может две. Он быстро прошел дальше, а пани остановившись, обернулась вслед, прошептав про себя тихо: "Господи, Эдвард? Что с ним?'' Ее раздумья оборвал неугомонный крик нищего?

- Сволочь, гад!!!

Пани Кречковская перевела взгляд на нищего, потом опять на убегающего Герека, и опять ничего не поняла. '' Что происходит?''

Наконец-то Герек успел оторваться от этого проклятого проходимца, который спутал его с кем-то, обознался, а может нет. А может он узнал его, Эдварда Герека. Боже, неужели он в таком плачевном состоянии.