Паладин душ

– Мне кажется, здесь есть кое-кто, кто посвящен в тайный план, если таковой существует, кто бы из придворных Сордсо за ним ни стоял. Сам демон. Нам нужно расспросить его еще раз. Более настойчиво. – Еще немного подумав, он добавил: – И может быть, будет лучше, если на этот раз Эрис при этом присутствовать не будет.

– Я, кажется… понимаю, о чем вы. Может быть, завтра, здесь?

– Можно устроить. Не уверен, что Катти согласится, если ее не будет убеждать Эрис.

– Нужно будет ее заставить, – сказала Иста.

– Эту часть я предоставляю вам.

С некоторой долей облегчения, – если Иста правильно прочитала его мысли. Вслух она произнесла:

– Но все ли это джоконские маги или двое из многих? Если все те элементали, которых за последнее время нашли в Шалионе, сбежали или появились из одного источника, то сколько их было отловлено, согласно первоначальному плану? И как? Вполне возможно, что этими двумя пожертвовали, как командир, располагающий большим количеством людей, пошлет некоторых из них закрывать брешь, понимая, что понесет потери, но осознавая, что победа стоит этого. Но только не в том случае, если у него мало солдат. Разве что в полном отчаянии… – Она принялась постукивать пальцами по ручке кресла. – Нет, это не может быть Джоэн. Она не станет вселять демона в собственную дочь. – Иста взглянула на Горама. – Разве что только если она не осведомлена о его природе и последствиях, но в этом случае мне трудно представить, как она может контролировать одного мага, не говоря уже о многих.

Иллвин странно посмотрел на нее:

– Я вижу, вы сильно любите свою дочь.

– А как ее не любить? – улыбка Исты стала нежной. – Она – яркая звездочка Шалиона. Она выше всех моих надежд, я едва ли ее заслуживаю, ведь в свои темные времена я так мало смогла для нее сделать.

– Хм. – Он понимающе улыбнулся. – А вы говорите, что никого не любили настолько, чтобы надеяться на встречу на небесах.

Она сделала извиняющийся жест:

– Думаю, боги дают нам детей, чтобы мы поняли, что такое настоящая любовь и в конце концов могли присоединиться к Ним на равных. Это урок для тех из нас, чьи сердца слишком тупы и бездеятельны, чтобы узнать любовь иным способом.

– Бездеятельны? Или просто…

Нить белого огня начала утолщаться; его руки бессильно упали на покрывало. Горам печально воззрился на гору еды, еще оставшейся на подносе. Иста смотрела, как Иллвин оседает, как его глаза закрываются, и скрежетала зубами от бессилия. Ей нужен этот ум, чтобы распутать загадку, но тело Эриса столь же необходимо. Она жаждала, чтобы на дворе стояла зима и она могла украсть еще часок для Иллвина. Но стояла дикая жара, и марчу нельзя было позволить начать гнить.

– Приходите снова, сияющая Иста, – выдохнул он напоследок. – Приведите Катти…

Ушел. Все равно, что каждый день смотреть, как он умирает. Иста не хотела, чтобы это вошло в привычку.

* * *

Иста повернулась в сторону ступеней, ведущих в каменный дворик:

– Мудрейший, пойдемте со мной. Нам нужно поговорить.

– А я, рейна? – с надеждой спросила Лисе.

– Ты… будь готова в любой момент явиться на мой зов. – Поняв намек, Лисе направилась к скамейке в дальнем конце двора. После недолгого колебания, Фойкс, ничуть не раздосадованный тем, что его не пригласили на разговор, последовал за ней. Через секунду они уже сидели, склонив головы друг к другу.

Иста провела ди Кэйбона к скамейке, стоящей в тени галереи, и жестом приказала ему сесть. С усталым вздохом он исполнил ее желание. Дни, проведенные верхом в крайнем нервном напряжении, сказались на нем; вечно грязные белые одежды теперь свободно висели на нем, а ремень ему пришлось затянуть потуже. Иста, помня широту и изобилие бога в теле приснившегося ей ди Кэйбона, не могла счесть это исхудание благом.

Она села рядом с ним и начала:

– Вы сказали, что присутствовали при изгнании элементаля, когда наездника хорька разлучали с этим миром. Опишите точно, как это происходило. Что вы видели?

Он пожал толстыми плечами:

– Ну, своими жалкими глазами я мог мало что увидеть. Главный служитель Тариуна привел меня к служителю, кто взялся исполнить это задачу. Это оказалась очень старая женщина, хрупкая, как бумага; она лежала в кровати храмовой больницы. Казалось, что она уже на три четверти покинула этот мир. В этом вещественном мире так много чудесного, что уйти из него мне будет очень сложно, но она сказала, что пережила столько боли, что теперь с радостью перейдет в лучшее царствие. Она искренне желала единения со своим богом, словно измученный путешественник жаждет оказаться в постели.

Иста заметила:

– Человек, перед которым, я знаю, в самых необычайных обстоятельствах однажды предстало тайное видение, сказал мне, что видел, как умершие души цветут в саду богини. Но он был посвященным Госпожи Весны. Думаю, у каждого бога есть своя метафора: красивые животные у Сына Осени, сильные мужчины и прекрасные женщины у Отца и Матери. А что же у Бастарда?

– Надеюсь, он принимает нас такими, какие мы есть.

– Хм.