Паладин душ

— Хорошо. Но Он же всё-таки сказал. Он сказал: занятие. Хотя это и напоминает шутку, он, наверное, был серьёзен. — И осторожно добавил: — Волей-неволей, вы снова святая.

— Скорее, неволей. — Иста нахмурилась. — Мы все ничто. Гибриды духа и материи. Посредники богов в мире материи, куда им нет входа. Двери. Он стучит в мою дверь и просит войти. Он прощупывает меня языком, словно любовник, выявляя те желания, что таятся внутри. Он не так прост, как любовник, он хочет, чтобы я раскрылась перед ним, чтобы я сдалась. Но позвольте заметить вам, я презираю его метафоры!

Ди Кэйбон снова протестующе замахал на неё руками. Исте захотелось пристукнуть его.

— Но вы же действительно, не женщина, а крепость!

Она сдержала рычание, постыдившись того, что обрушила гнев, вызванный богом, на несчастную голову служителя:

— Если вы не знаете, как разгадать вторую часть загадки, почему тогда вы оказались там, во сне?

— Рейна, я не знаю! — Ди Кэйбон помолчал. — Но, может быть, утро вечера мудренее. — Он съёжился под её сверкающим взглядом. — Я постараюсь осмыслить это.

— Постарайтесь уж.

В другом конце двора Фойкс и Лисе сидели уже ближе друг к другу. Фойкс держал руку девушки в своей, а она её не отнимала. Она слушала его, по мнению Исты, слишком доверчиво. Рейна резко поднялась и позвала её. Чтобы привлечь внимание Лисе, пришлось звать дважды. Девушка поспешно вскочила на ноги, но след её улыбки, словно аромат, остался витать в воздухе.

* * *

Леди Каттилара в отчаянной попытке до конца выдержать роль хозяйки замка перед новыми гостями устроила ужин в той же зале, где она и её дамы развлекали Исту во второй вечер. Эрис снова куда-то уехал; присутствовали несколько его офицеров — и то, чтобы быстро и хорошо поесть, а не разыгрывать из себя придворных. Каттилара усадила Фойкса как можно дальше от себя, но всё-таки за главным столом, так как этого требовал его статус офицера охраны при Исте. Несмотря на расстояние, Исте показалось, что эти двое весь вечер на протяжении долгого ужина присматривались друг к другу. Но вовсе не как влюблённые.

Мудрейший ди Кэйбон, хоть и нервничал, однако всё же вознёс вечернюю молитву с достойным удивления красноречием, осторожно обходя стороной мольбы о божественном благословении. Беседы, которые начались как только подали еду, хромали на обе ноги; служитель нашёл спасение от них в старательном пережёвывании пищи. Но, как Иста заметила с одобрением, он тем не менее не переставал слушать.

По правую руку от Исты, отделяя её от Фойкса и Лисе, сидел один из старших офицеров Эриса. Он оказался достаточно вежлив, совсем не стеснялся её ранга, но был очень озабочен. После обмена мнениями по поводу еды и вина, он вдруг спросил её:

— Милорд сказал, что очень болен. Вы слышали об этом?

— Да. Я знаю. Мы обсуждали с ним это.

— И действительно, я заметил, что он был бледен, не ел и не спал, как следует, но такого я не ожидал… если это действительно так серьёзно, может быть, лучше заставить его отдохнуть? — он взглянул на Каттилару, словно желая найти союзника против своего могущественного командира, для его же блага.

— Отдых не излечит то, чем страдает он, — ответила Иста.

— Боюсь, что езда верхом в такую погоду может только усугубить его болезнь.

— Не понимаю, как.

Каттилара, расположившаяся слева, посмотрела на неё сердито.

— Не знал, что вы целительница, рейна, — заметил он.

— Я вовсе не целительница. Увы.

— Скорее, наоборот, — обиженно пробормотала Каттилара. Офицер неуверенно моргнул, но, в конце концов, сообразил и перевёл разговор в русло, менее неприятное для марчессы:

— Бандиты из княжеств обычно не осмеливаются подходить так близко к Порифорсу, уверяю вас, рейна. Но в то утро мы основательно покусали их, и, думаю, они воздержатся от дальнейших попыток.

— Мне кажется, что на сей раз это больше, чем просто бандиты, — возразила Иста. — Скорее солдаты, о чём свидетельствуют их плащи, ведь обычные бандиты не станут таким образом выдавать себя. Возможно, князь Сордсо Пьяница наконец занялся чем-то более военным, чем раньше, или кто-то ещё при его дворе испытывает ваши защитные силы?

— Я бы никогда не подумал, что это Сордсо, но после несчастной смерти своей сестры Юмеру, я слышал, с ним произошла огромная перемена. Если так и будет продолжаться, нам придётся придумывать ему новое прозвище.

— О?

Воодушевившись, он начал рассказывать более безопасную сплетню, чем та, с которой он начал: