Паладин. Изгнанник

Она действительно была дочерью герцога Антуйского, но росла при этом таким сорванцом, что от ее проказ стонал весь замок. И мало кто догадывался, что многие проделки ей помогала совершать магия, зачатками которой девица обладала с самого рождения. Герцог, будучи вдовцом, так и не смог найти общий язык с непокорной девицей, которую очень любил. Твердая отцовская рука не помогала, а мягкой, заботливой руки матери, к сожалению, не было: она умерла в тот день, когда родила дочку. В конце концов, отчаявшийся папаша решил отправить девушку на перевоспитание в институт благородных девиц при женском монастыре Герибада, что, к его удивлению, очень обрадовало Офелию. Радость герцогини была понятна. Она давно мечтала поступить в Магическую Академию Герибада, и вдруг – такой случай! Девушка тут же потребовала, чтобы с ней послали Юлию, которая была не столько служанкой при юной герцогине, сколько подружкой и участницей множества проказ. Скрепя сердце, требование дочери герцог, на свою голову, удовлетворил. Девушки внешне были очень похожи. Немножко макияжа, сдобренного простеньким заклинанием личины, которое Офелия свистнула из магической книги придворного мага герцога, и Юлия заняла ее место в институте благородных девиц. Офелия же триумфально поступила в Академию, разнеся заклинанием бомбарды пытавшуюся закрыться перед ее носом академическую дверь: ее не хотели пускать, так как она слегка опоздала к вступительным экзаменам.

Целый год девица впитывала в себя магическую науку, скрываясь под личиной Юлии, однако шила в мешке не утаишь. Как-то язвительное замечание одного из студентов об Офелии, которую он имел честь лицезреть, прибыв с визитом вместе со своим отцом в замок герцога два года назад, кончилось для него очень и очень плохо. Девица прекрасно помнила этого прыщавого хлыща, пытавшегося приставать к ней со всякими пошлостями еще там, в замке отца. Собственно, это был непростой визит. Граф мечтал породниться с герцогом, но сватовство не удалось, так как под его сыном постоянно рушилось кресло. Какое бы ему ни предлагали. Ножки его подламывались сами собой. Мстительный отпрыск графа де Рейзи надолго затаил обиду, сообразив, чьи это проделки. Вот только напрасно он делился с друзьями своими соображениями по поводу герцогини!

– Да ее папаша в приличное общество выпускать боится! Отправил в институт благородных девиц манерам подучиться. Она, кстати здесь, в Герибаде. Может, навестим? Подучим хорошим манерам?

Друзья не разделяли веселья графа, так как прекрасно знали вспыльчивый характер герцога Антуйского, и вообще, глумление даже на словах над членом царской семьи… Короче, граф явно увлекся, и расплата не заставила себя ждать, так как дочь герцога в этот момент находилась рядом. Если в замке герцога ножки кресла подламывались под ним, то теперь они ломались об его голову, и девица даже не удосужилась применить для этой цели магию, а когда от кресла осталась одна только щепа, девица продолжила экзекуцию. Сбежавшаяся на шум драки толпа преподавателей с трудом оторвали взбешенную девицу от родовитого отпрыска, которого она возила носом по полу, вцепившись ему в волосы. Это был скандал. Плебейка посмела поднять руку на аристократа! Ректор Академии был прозорливым человеком, а потому, когда нарушительница спокойствия оказалась в его кабинете, он жестом приказал убраться всем остальным, и, как только они остались наедине, произнес заклинание снятия личины. Дальнейшее предсказать не трудно. Это был двойной скандал. Во-первых, девица вместо благородных манер втайне от отца изучала магию, во-вторых, преподаватели Академии прошляпили это дело, не заметив подлога, и в третьих, бесновался граф, требовавший наказания плебейки. Выход из создавшейся ситуации был только один. Графу было объяснено, что плебейку уже примерно наказали, отчислив из Академии, и настоятельно порекомендовали не распространяться об этой истории, так как плебейка практически вступилась за честь королевской семьи, и если герцог Антуйский об этом узнает…

Побелевший от ужаса граф, разумеется, поклялся молчать, а герцогиня Антуйская отписала отцу, что изучила уже все манеры, стала жуть какая культурная, что сыта по горло этим долбаным институтом благородных девиц, соскучилась по дому и, вообще, жаждет обнять родного отца. Короче, свободу попугаям, я хочу домой! А она действительно соскучилась по дому и потому сумела убедить присланную от отца охрану примкнуть к каравану, следующему из Герибада в Босгон. А дальше было нападение. Ее явно ждали. Не караван, а именно ее. Она даже не успела применить ни одного заклинания боевой магии, как была обездвижена и погружена в глубокий магический сон.

– Ну, вот, – вздохнула девица, – теперь вы все знаете.

– А Юлия, твоя служанка, с ней что стало? – спросил Зырг.

– Не знаю. Она со мной была в караване… – понурилась Офелия.

– Ясно. Так, займемся более насущными проблемами, – решительно сказал Кевин. – Для начала нам надо определиться, куда мы попали, найти воду, еду, а потом будем думать, что делать дальше. Возражения есть?