Паладин мятежного бога

К счастью, оказалось, в этом нет никакой необходимости. Показания уже имелись, причём в письменном виде. От меня даже не потребовалось их подтверждать, хватило простого присутствия. Интересно, позволили ли организаторы всего этого действа маркизу сбежать или прихлопнули по-тихому да бросили тело в реку, чтобы не всплыл где-нибудь в другом королевстве? Правило о том, что отсутствующий редко бывает прав, но зато всегда остаётся жив, в данном конкретном случае могло иметь исключение.

Предложи кто-нибудь делать по этому поводу ставки, я бы выбрал второй вариант. Однако уверен, что смерть обвиняемого нисколько не помешает суду вынести приговор о конфискации имущества и последующим розыскным мероприятиям. А если учесть бумаги, которые Грын Линирэ Неуловимая несомненно успела пустить в оборот, непопулярными в народе решения суда точно не будут.

Глава 46 Прощальный бал

Так получилось, что на балу в честь геройского сражения принцессы Сминики с пиратами блистала не только виновница торжества, но и моя Айрэ. Эльфийка тогда действительно помогла поставить точку в сражении с помощью магии своего амулета, и этого никто не отрицал. Но на самом деле не поэтому. Вернее, не только поэтому. Просто моя недавняя расправа над маркизом Лирикием ещё была у многих на устах, и почему-то все сошлись во мнении, что главная роль принадлежала именно эльфийке.

По столице ходили слухи один другого невероятнее. Одни утверждали, что маркиз хотел похитить бедную и беззащитную Айрэ, а я вступился, из-за чего и возник конфликт, другие с пеной у рта доказывали, будто он её оскорбил и эльфийка таким образом отомстила. Сама нашла доказательства заговора маркиза против короны, которые не заметила королевская стража, и предоставила властям. Но на суде выступать не могла, так как является принцессой леса, путешествующей инкогнито, и не имеет права лезть в политические дела чужих королевств. Вот я вместо неё и был объявлен свидетелем. Поэтому-то все мои показания на суде были исключительно в письменном виде. Чтобы чего не перепутал. Паладины, как известно, сильны, с этим никто не спорит, но особым умом не отличаются.

Все знают, насколько капризна и непредсказуема Нилая, богиня удачи. Ну так вот, её младшая сестра Нирия, богиня славы, в этом смысле даст сто очков вперёд своей родственнице. По-другому объяснить убеждённость окружающих, что всё затеяла остроухая, а я ей только немножко помог, было невозможно.

Кроме того, Айрэ явилась в подаренном мною комплекте драгоценностей. Не в полном, конечно, а только тех частях, что надеваются на руки, ноги, голову. Ну и соответственно в коротенькой блузке и ещё более короткой юбке. В любом случае ни принцесса, ни кто из придворных дам не могли себе позволить столь откровенного наряда. А для эльфийки вполне нормально. Национальный костюм как-никак, причём из скромных (если не считать древние украшения).

К сожалению, я не мог по достоинству оценить самой главной части торжественных мероприятий, а именно банкета. Напитков предлагалось не просто много, а очень много. И я сидел, как дурак, трезвый, когда все вокруг веселились. Ничего другого не оставалось, кроме как танцевать. Прежде всего с Айрэ, да и принцесса тоже проявляла благосклонность. То есть две самые желанные дамы бала. Да и другие не отставали, всё же я какая-никакая, а тоже знаменитость.

Вообще нужно сказать, что на балу были не только танцы и выпивка. Мероприятие весьма широкого профиля, где почти каждый мог найти себе развлечение по вкусу. Нравятся менестрели – пожалуйста. Их тут присутствовала целая толпа по разным залам. Выбирай того, чей репертуар более по вкусу, и слушай хоть всю ночь. Нравятся клоуны? Сколько угодно. Предпочитаешь смотреть не на мужиков с раскрашенными рожами, а на красивых женщин? К твоим услугам исполнительницы экзотических танцев. Любых, от балета до стриптиза. Хочешь большего? Есть комнаты с очень сговорчивыми девушками.

Хотя вру, одной вещи, несмотря на обилие развлечений, не наблюдалось. Фокусников. И это совершенно понятно: кому нужны шарлатаны при наличии настоящих магов?

Когда проходил мимо очередного менестреля, собравшего в скромном углу зала всего несколько слушателей, что-то заставило меня остановиться. Хотя пел он на местном языке, не узнать слов было невозможно:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от детских своих катастроф.

Подумал – просто совпадение, тема-то, можно сказать, вечная. Но, остановившись послушать, убедился, что нет. Дальше опять звучали знакомые слова:

И злодея следам не давали остыть,
И прекраснейших дам обещали любить.
И друзей успокоив, и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя![2]